– Знаешь что, Эйден? Мне все равно, что ты думаешь.

– Зря. То, что я думаю, окажет прямое влияние на твою жизнь, сладкая.

– Прекрати называть меня так, – шиплю я. – Я не твоя сладкая.

– Ты та, кем я, блять, тебя назову, сладкая.

Возможно ли проклясть кого-то и отправить в темную, бездонную яму ада? Я не против использования черной магии. Мне просто нужно, чтобы он, черт возьми, исчез. Мир станет куда более безопасным местом.

Я сдерживаю свой гнев и поворачиваюсь, чтобы уйти.

Он не доберется до меня. Он этого не сделает.

Сильная рука хватает меня за предплечье и дергает назад с такой силой, что я прижимаюсь вплотную к его твердой груди.

Он сжимает меня с грубой, причиняющей боль силой.

– Разве я сказал, что ты можешь идти?

Я борюсь с ним.

– Я не знаю, заметил ли ты, но я не одна из твоих подданных, ваше величество. Я не выполняю твоих приказов.

– Все с чего-то начинают.

Он отпускает меня, но только для того, чтобы обхватить обеими руками мою талию и положить ладони мне на поясницу, как будто мы какие-то долбаные любовники.

Так близко, что мой нос наполняется его ароматом, а тепло его тела смешивается с моим.

Я не коротышка, но он все еще выше меня ростом и массивнее. В глубине души я знаю, что этот варварский захват – это всего лишь фактор запугивания.

Я толкаю его в грудь, дергаясь из стороны в сторону и назад, пытаясь расцепить его руки.

Он даже не шевелится, чтобы остановить меня. Все, что он делает, это сохраняет свою стальную хватку.

– Боже, – я тяжело дышу. – Отпусти меня.

– Почему я должен, хм?

– Почему ты не должен? – Я делаю ответный выпад.

– Мне нравится, когда ты сопротивляешься. – Его глаза сверкают тем уже знакомым садизмом, когда он протягивает руку и щиплет меня за щеку. – Ты бы знала, как очаровательно они краснеют!

Я обмякаю рядом с ним. Мои руки безжизненно падают по обе стороны от меня, и я даже стараюсь придать своему лицу нейтральное выражение.

Если ему нравится моя борьба, то он больше ее не получит.

– Ты закончил?

Его левый глаз подергивается.

Очевидно, больному ублюдку не нравится, что он не получает того, чего хочет, и я победила его в его собственной игре.

– Я хочу дать тебе один ценный совет. Ты уже знаешь, на что я способен. – Его голос спокоен. Опасно спокоен. – Не провоцируй меня.

– Это ты меня провоцируешь! – Я не могу поверить этому ублюдку. – Тебе повезло, что я не донесла на тебя за то, что произошло вчера.

– Повезло? – Он смеется без тени юмора, и глупо, что даже линии его лица растягиваются под красивыми углами.

Кто-нибудь, вылейте кислоту на его физиономию.

– Я не знаю, пытаешься ли ты быть очаровательной или ты и правда настолько наивна?

– Что это должно означать?

– Ты думаешь, что можешь причинить мне боль, а?

Он сжимает мой подбородок большим и указательным пальцами, откидывая мою голову назад, чтобы вонзиться в мое лицо своим навязчивым взглядом.

Мое сердце колотится все быстрее и быстрее.

Неважно, сколько тактик я придумаю, неважно, насколько сильно мне нравится думать, что я контролирую ситуацию… Это не так.

И мое сердце чувствует опасность.

Пустоту.

Черную дыру.

Позвоночник напряженно ноет от ощущения липкого страха, что стянул мне кости.

Мне нужно бежать. Спрятаться.

Так, чтобы он никогда меня не нашел.

Та часть меня, которую я изо всех сил пыталась похоронить, воскресает, выползает на поверхность.

Ты мой шедевр, Эльза.

Я ненадолго закрываю глаза от этого навязчивого голоса из прошлого. Когда я открываю их снова, жуткий голос исчезает, но стальное выражение лица Эйдена остается.

Будь он проклят за то, как легко ему удалось освободить эту часть меня!

Я прятала ее в себе более десяти лет, но он смог практически вытянуть ее за какие-то два дня.

– Может быть, я могу. – Мой голос звучит намного спокойнее, чем я ожидаю. – Что ты вообще знаешь обо мне?

– Гораздо больше, чем ты думаешь. – Он так сильно сжимает мою челюсть, что я вздрагиваю.

– Клянусь богом, либо отпусти меня, либо я…

– Что? – Черты его лица искрятся обещанием моей боли. – Ты не можешь нихуя мне сделать. Позволь мне обрисовать ситуацию: если я убью тебя, тренер сожжет твой чахлый труп, а директор избавится от останков. Если я совершу преступление, школьный совет перевернет это дело так, чтобы казалось, будто я жертва. Возможно, ты прячешь голову в песок, как маленькая мисс Страус, так что вот тебе краткое напоминание: я здесь король.

Его слова жалят, потому что они правдивы. Пока у него королевское имя, его отцу даже не нужно вмешиваться, чтобы все прошло гладко.

Несправедливость вспыхивает внутри меня и затуманивает зрение непролитыми слезами.

Нет.

Я не доставлю ему удовольствие снова увидеть, как я плачу.