Уборная тут во дворе, отопление печное, душевая общая, стены тонкие, исписанные надписями. В тесноте да не в обиде.

— Я читал его незаметно, — Сева продолжал шептать на ухо. — Ехал с ним на автобусе, следил во время ужина в пельменной. Если все, что я знаю о людях по науке чтения верно, то я точно уверен, Винницын самый настоящий маньяк. Не то, что ты. Он смотрит на других, как на предметы. Возбуждается, когда видит молоденьких блондинок. Короче, если бы можно было держать пари, я бы поставил все на то, что он убийца.

Любопытный метод. Чисто психологический. Эти ребята привыкли играть в детективов и думают, что можно назвать убийцей обычного человека, просто потому что им не понравилось, как он смотрит на женщин.

— Вот его квартира, — сказал Сева, когда мы поднялись на третий этаж и остановились перед дверью слева. — Ну что, как будем заходить?

* * *

Что-то не так. Гена Винницын поднял голову и рассеянно огляделся по сторонам, оторвавшись от напряженной и увлекательной работы по записи своих похождений. Вроде все спокойно, но все равно что-то не так.

Интуиция у него обостренная. Гена считал, что его жертвы в момент смерти передают ему свою силу. Энергия проходила через руки, душившие женщину.

Тогда, в школе, когда он убил первую женщину, Гена понял, что она спасла его от смерти. Он ведь хотел повеситься, но встретил ту продавщицу. С тех пор он был безмерно благодарен ей. Своей самой первой девушке.

С тех пор он так и говорил мысленно. Зачем давиться самому, тем более из-за бабы, когда можно удавить такую же бабу.

Кстати, когда он вырос, то хотел найти Нефедову Галю, но та вышла замуж за дипломата и уехала за границу, в Венгерскую Народную республику. Повезло, а то бы он многое ей припомнил. Но ничего, еще не поздно. Потом свидимся.

Теперь Винницын спокоен. Всегда спокоен. Когда он убивал женщин, то чувствовал, как из него выходит тяжесть. Груз с души, камень с сердца.

После убийства ему становилось легче. А сейчас, до этого, грудь сковывало невыносимое удушье. Гена трудно дышал, плохо соображал. Если бы он не убил кого-нибудь, то прикончил бы себя.

Как раз сейчас Гена тоже ощущал тяжесть. Слишком долго он не выходил на охоту. У него уже есть три намеченных объекта. Надо только разобраться с делами на работе и уже потом можно действовать.

Но именно в эту минуту он почему-то ощутил тревогу. Без всякой на то причины.

Так с ним случилось только однажды, с восьмой жертвой, когда мимо проходили дружинники транспортной милиции и Гена чуть было не попался. Его тогда тоже защитило чувство опасности. Инстинкт зверя.

Ему показалось или нет? Возня перед входной дверью? Гена Винницын посмотрел на дверь. На всякий случай встал, подошел к шкафчику со столовыми приборами и взял большой кухонный нож из нержавеющей стали, с деревянной рукояткой и тремя круглыми заклепками.

В ту же секунду мощный удар снаружи выбил замок и дверь распахнулась. В комнату ворвались двое парней.

* * *

Я сразу увидел подозреваемого. Тот стоял рядом со шкафчиком с посудой, у правой стены. Глядел на нас, широко распахнув пасть.

Сразу понятно, что нож он взял не для того, чтобы нарезать хлеб на ужин. Конечно же, для того, чтобы вспороть нам животы.

— Руки! — громко сказал я. — Положи нож, быстро! Тогда я тебе…

Нет, он не собирался меня слушать. Наоборот, состроил угрожающую рожу, поднял нож над головой обратным хватом, держа лезвие со стороны мизинца и бросился на меня. Я ведь как раз стоял ближе.

Атаковал он беспорядочно и хаотично, но очень быстро. Попытался резко уколоть меня в грудь.

Черт возьми, к сожалению, у меня не было времени взять полотенце или куртку, чтобы хоть немного защититься ими. Все, что я мог сделать, это шагнул влево, развернулся по часовой стрелке, блокируя руку с ножом ладонями.

Винницын снова отвел руку для короткого замаха, но я успел схватить его кисть. Ту самую, вооруженную. Чтобы он не успел отвести кисть и ударить меня, я рванул его за руку вправо. Одновременно ударил его локтем левой руки в лицо.

От удара Винницын отшатнулся назад и я просто выгнул его вооруженную руку назад и вверх. Слишком поторопился, а может, разозлился, но локоть Винницына затрещал, как сухая ветка.

Противник завопил от боли, но я уже не стал себя сдерживать. Какого дьявола он полез на меня с ножом? Я не собирался допускать такое больше, пусть в следующий раз дважды подумает, прежде чем размахивать длинным клинком.

В итоге рука Винницына выгнулась под неестественным углом за его спиной, он свалился на колени и выпустил нож, дико крича от боли. Ну, а как же ты думал, дружище, в этой жизни бывает много боли. И я сейчас тебе еще добавлю.