— Я согласен только при определенных обстоятельствах, — сказал я. — Иначе сделки не будет. Ты убьешь заложников. А значит, мне нечего будет терять. Я бываю очень отчаянным, когда мне нечего терять.

Нойзман хмыкнул.

— Даже в капкане продолжаешь кусаться. Каковы твои условия?

— Я хочу убедиться, что они живы. Хочу, чтобы вы привезли заложников сюда. Тогда я подпишу документы.

— Исключено, — покачал головой Нойзман.

— Тогда сделки не будет.

— Отчаянный, — проговорил он, помолчав пару мгновений. Потом хмыкнул. — Предлагаю компромисс. Вы поедете со мной. Я отвезу вас к заложникам, а после все вы подпишите договор. Ты, Виктор, подпишешь первым. Ты их лидер. Когда они увидят, что ты капитулируешь, им ничего не останется, кроме как поставить и свои подписи.

Что ж… Это было немного не по плану. Видимо, так просто выманить их из конторы не выйдет.

Я глянул на Степаныча. Наши с ним взгляды встретились. Старик был в полной растерянности. Глаза его говорили: «Я не знаю, что делать. Решение за тобой».

— Хорошо, — сказал я. — По рукам.

Как выяснилось, бандитов было больше четырех. Еще пятеро скрывались во дворе конторы. Там же стояла и представительская Вольво Нойзмана.

Когда мы вышли на улицу, и его машина выехала со двора, американец сказал нам:

— Вы поедете со мной. В моей машине. Я не настолько глуп, Виктор. Твое общество гарантирует мою безопасность. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь расстрелял меня прямо в салоне по дороге.

Не думая ни секунды, я согласился. Хотя и полностью осознавал опасность. Мой план становился рискованнее с каждой минутой.

Мы загрузились. Сели на заднее, рядом с Нойзманом. Машину повели вооруженные бандиты. Когда конвой выехал с конторы, он погнал через город. Спустя пять минут езды по пустым дорогам, у водителя — широкомордого бандита, зазвонил телефон.

Он взял сотовый, выдвинул антенну зубами, ответил:

— Чего? Какого х#я?.. Ага… Понял.

Водитель обернулся к нам.

— Чужие машины. Видать, нас преследуют.

— Что за херня? — буркнул его дружок, тот самый светлобровый, сидевший на переднем пассажирском, и передернул затвор своего ПМ, обернувшись, указал стволом на меня.

— Объяснись, Летов, — похолодел голосом Нойзман, — что ты сделал?

— Это моя маленькая подстраховка, — сказал ледяным тоном

В следующий момент со стороны окна американца вспыхнул яркий свет. Нойзман испуганно обернулся. Потом страшно бабахнуло. Все в салоне полетело кувырком.

Меня подкинуло, головой ударила о закрытую дверь. В глазах тут же вспыхнуло, словно наступил день. Степаныч крякнул от боли, натолкнувшись на мои ноги. Потом упал куда-то на полик. Нойзмана ударило вдавившейся внутрь дверью, бросило сначала на Степаныча, потом на меня. Он замер где-то в моих ногах, слабо зашевелился, борясь с болью.

Вольво, двигавшаяся плавно, после резкого удара, сразу остановилась, как вкопанная. Вся левая ее часть вдавилась в салон. Сидения забрызгало осколками стекла.

Снаружи раздался страшный скрежет металла, визг шин. Застывшая на месте машина поехала снова, но теперь как-то наискось. Что-то толкало ее в сторону. Потом опять грохнуло, но уже спереди и справа, и не так сильно. Я проморгался. Увидел, что Нойзман лежит практически на моих щиколотках.

Американец был ранен. Его волосы пропитались кровью, из раны ему залило лицо. Щурясь, он слабо вертел головой, отплевывался кровью, вымазывая свою белую рубашку.

Когда Вольво окончательно остановилась, на миг вокруг воцарилась тишина. В следующее мгновение затишье разразилось звуками стрельбы. Где-то на дороге развязалась перестрелка. Завизжали шины. Кто-то дал деру на машине. Все это слышалось мне приглушенно, словно бы из-под воды.

Когда зрение прояснилось, я наконец полностью рассмотрел, что же произошло. Большой джип Чероки въехал в Вольво, выскочив из ближайшего перекрестка. Протаранив левый бок машины, он на этом не остановился. Дав газу, стал толкать Вольво к обочине, чтобы упереть машину в толстый и высокий столб линий электропередач.

— What the hell is going on?.. — Простонал американец, трогая разбитую голову.

Шевельнув правой, он застонал. Кажется, рука Нойзмана была сломана.

— М-м-м-м… — Замычал водитель, упавший на руль.

Это был широкоплечий, но низковатый здоровяк. Второй, светлобровый, лежал на торпеде без сознания. Сложно было сказать, жив ли он, или погиб после сильного удара.

— Степаныч, как ты там? — Спросил я, когда шум в голове немного поутих.

— Спина… — Прохрипел старик откуда-то снизу.

— Ногами шевелить можешь?

— Кажется… Могу… Сука… Вроде ничего не сломал, но, видать, все отбил…

Водитель стал очухиваться. Он слабо зашевелился. Привстал, опираясь на руль. Потом взялся за голову. Потрогал лицо, всмотрелся в кровь на пальцах.

— Сука мля… — Выдал он.