— Стой! Не убивай! Пожалуйста! — Расплакался бандит. Я увидел, как по его щекам обильно потекли слезы. — Прости! Пожалуйста, прости! Если отпустишь — никогда меня не увидишь! Я с города с#бу!

— Да не. Тухляк это все. Я тебе не верю, — беззаботно пожал плечами я.

— Все что угодно сделаю! У меня дома три штуки зелени! Хочешь? Забирай! Только не убивай!

— Три штуки? Как-то маловато для компенсации.

— Ну… — Костлявый всхлипнул носом и большая сопля выпала ему на губы. — Ну хочешь, тачку мою возьми! Завтра же перепишу на тебя!

Я вздохнул, опустил пистолет и сел на корточки рядом с бандитом.

— Ты, дружище, плохо себя вел. Надо тебя в любом случае, уму-разуму поучить.

— Все что угодно, только не убивай!

— Че? Даже не будешь безобразничать?

— Не буду!

— Будешь вести себя хорошо?

— Да!

— Пусть мне ботинок поцелует, — предложил Женя, подставляя Костлявому ногу.

Этого в моих планах не было, но Костлявый удивил. Он без разговоров потянулся к грязной Жениной обуви губами.

— Ладно, хватит, — сказал я Жене.

Корзун, рассмеявшись, убрал ногу.

— Стоп, снято! — Крикнул я. — Выключай камеру, Фима. Кончилась наша Санта-Барбара.

— Что? — Удивился Костлявый, — в смысле снято?

Женя убрал свет фонарика с лица бандита, и Фима вышел из тени. В руках Ефим держал видеокамеру.

— Все туточки, — похлопал он по кассетнику громоздкого аппарата. — Все твои сопли и слюни.

Удивленный Костлявый будто бы даже дар речи потерял. Он просто изумленно водил глазами-блюдцами от Фимы ко мне.

— Да не ссы, — сказал я и швырнул ТТ в реку. — Не буду я тебя стрелять. Начерта мне об тебя руки марать?

— Чего? — Только и смог выдавить из себя Костлявый.

— Компромат у меня теперь на тебя есть. Если продолжишь лезть, все, мля, в городе увидят твою сопливую харю. Все братки твои посмотрят эту запись и поймут, какой крутой у них вожак. Как он под пушкой ноет и просит пощады. Как ты думаешь, пойдут ли за таким слабаком нормальные ребята?

— А-а-а-а… Э-э-э-э-э… — Только и смог протянуть Костлявый.

— Короче, договариваться щас будем, — сел я рядом с ним на корточки. — Никто не увидит запись, а ты забудешь о моем существовании. Перестанешь лезть ко мне и не пакостишь. Понял? Тогда мы оба будем жить как жили.

Костлявый с трудом сглотнул и снова растерянно раззявил пасть.

— С-согласен… — Дрожащим голосом промычал бандит.

— Ну, есть еще один момент, — продолжил я.

— Какой?

— Смотри. Ты пытался меня убить. Обычно все, кто пытаются меня убить, плохо кончают.

— Мы… Мы же договорились…

— Да подожди, не перебивай. Как я уже сказал, об тебя марать руки я не хочу. Но наказать тебя как-то надо.

— Н-наказать? — У Костлявого даже голос сломался, когда он ответил.

— Наказать, — кивнул я. — А то получится, что больно ты легко отделался.

— К-как наказать?

— Что ты там говорил про твою машину? — Хитровато ухмыльнулся я.

На этом, собственно, эпопея с Костлявым и закончилась. На следующее утро мы с хмурым бандитом уже были в ГАИ и переписывали на меня его Крузак по договору купли-продажи.

Не то, чтобы мне сильно нужна была такая машина. Да, посолиднее пассата, покрупней и покруче, но мне и на пассате неплохо ездилось. Конечно, больше тут играло то обстоятельство, что я действительно хотел наказать наглого бандюка. Хотел, чтобы он не чувствовал, что вышел сухим из воды. Кассету, конечно, я приберег, на случай, если Костлявому вновь ударит в голову моча.

А что касается пассата, его я передал в аренду Обороне. Теперь он стал служебной машиной на балансе предприятия. Да и никакой арендной платы я с предприятия себе не брал. Просто, Шнепперсон предложил оформить документы именно так, что все было правильно с юридической точки зрения.

Больше всего машиной пользовался Женя. Он катался на ней и по служебным, и по личным нуждам, но не наглел. В общем и целом все были не против.

Фима, завистливо поглядывая на Корзуна. Даже намылился получать права. Водить Фима умел. Недоставало только бумажки, и потому, через Сидоренко, мы вышли начальника местного ГАИ, чтобы обеспечить Фиму нужным документом. Уже через две недели, как пассат поступил на предприятие, Фима гордо и свободно катался на нем. Почти свободно. Потому что катать в этой машине легкомысленных девок, я Фиме не разрешал.

В один из вечеров, когда рабочий день подходил к концу, а я заканчивал готовить заявление на аренду оружия, в кабинет забежал обеспокоенный Степаныч.

Давно я не видел его таким нервным. Мне даже показалось, что с его Томой снова случилось неладное.

— Витя, ЧП у нас. Серьезное.

— Что такое? — Нахмурился я.

— Короче, жопа полная. Щас звонили с Эллады.