— Ты посмотри, вылупился, — разулыбался переговорщик. — Рот раззевает. Летов, а ты точно тут главный? Мож, этот глист всегда за тебя базарит? В разговоры взрослых людей влазит⁈ Слушай, знач, сюда. Если б твой петушара Синюху специально грохнул, ты бы, Витя, уже в могиле лежал. А так, перепишешь на нас свою контору завтра, понял?

— Закончил? — Я кивнул, когда сиплый, раздув ноздри, заткнулся.

— А че, — он тоже, глядя на меня снизу вверх, кивнул. — Есть че ответить?

Внезапно, где-то вдали щелкнуло, будто бы огромным кнутом. В метре от нас взорвался асфальт. Меня и сиплого ужалило мелкими осколками бетона.

Братки, все как один, аж присели. Обороновцы засуетились у меня за спиной.

— Какого хера⁈ — Крикнул Сиплый.

— Промазал, сука! — Заорал, вдруг, Монах.

Когда все замешкались, высматривая снайпера, который, видимо, хотел меня убить, я среагировал со скоростью молнии.

Просто взял и щелкнул в кармане кнопкой пульта-детонатора, сделанного из сигналки. Стена, у которой стал джип Тахо, тут же рванула. Тех, из бандитов, что был поближе, накрыло смесью пыли и осколков кирпича, побило камнями. Пыль тут же разметалась по всей округе, застилая снайперу обзор. Братки стали падать на землю, закрывая головы руками.

Это сработала взрывчатка, доставшаяся нам от Косого. Мы заминировали стену с внутренней стороны. Заряд был недостаточно мощным, чтобы разметать авто бандитов, но его хватило завалить половину стены старого цеха.

Вдруг крыша над местом взрыва накренялась и сползла, обрушившись на Тахо. Остальные иномарки побило вытолкнутым взрывной волной шлакоблоком.

— Какого хуя! Сука! — Крикнул в неразберихе Сиплый, а потом схлопотал от мен по роже.

Щуплый бандос в один миг обмяк и оказался в моей железной хватке. Я прикрылся им от возможного огня снайпера.

Монах, согнувшийся от прогремевшего взрыва, полез за стволом. Его дружки тоже замешкались, доставая оружие. Готовый к этому Фима вскинул свой обрез. Женя указал стволом Нагана на Монаха.

— Стоять! — Показал я лысому другой детонатор. — Я заминирован! Рыпнитесь — все, нах, взлетим на воздух!

Крыша заброшенного цеха Армавирского стекольного завода

— Нихера себе… — Протянул Муха, оторвавшись от прицела СВД. — Это чего там бабахнуло?

Витя Бурый, залегший рядом с Мухой, удивленно отпрянул от своего бинокля, потом вновь всмотрелся в него.

Он осматривал двор кирпичного. Там сейчас клубилась пыль, а мгновение назад, прогремел взрыв, повлекший за собой страшный грохот обвала.

— Муха, ты, мля, куда целился?

— Как Кулым и приказал, Летову под ноги. Да ты че, Бурый, гонишь? Это не я! У меня, мля, снайперка, а не #бучая базука!

— Мля, — Бурый внимательнее осмотрел двор кирпичного, пыль на котором мало по маслу рассеивалась, — Лады. Мы сделали, все что надо. Давай сваливать.

Бурый поднялся. Муха встал за ним следом, тяжело повесил СВД не плечо.

— Пацаны! — Крикнули им снизу. — Вы, сука, куда попали⁈

— Это не мы! — Заорал в ответ Муха. — Там Летов, походу, снова че-то крутит-мутит.

— Хе, — хмыкнул Бурый, глядя в сторону кирпичного. — Хитрый, сука, как лиса. Ладно, пацаны! Поджигай девятку! Мы сваливаем!

* * *

— Падла… — Выдал было Монах, но я осадил его холодным взглядом.

Пыль немного осела. Бандиты, сбитые с толку обвалом цеха, торопливо приходили в себя. Сиплый испуганно застыл у меня в руках.

— Тебе, мля… мало не покажется… — Просипел Сиплый. — Тебя теперь по кусочкам собирать будут, как, сука, конструктор лего-го.

— Заткни хайло, — бросил я ему, а потом крепче стиснул шею.

Братки повскакивали на ноги, кто-то из них уже указывал на нас стволами автоматов.

— Скажи, чтобы не стреляли, — сжал я пульт от сигналки. — Ни то и твой Сиплый, и ты — оба взлетите нах на воздух. Потом хер куски соберешь. Мне-то терять нечего, раз пошел такой базар. А вам?

Монах глянул в безумные глаза Фимы, который навел на него дульный срез обреза. Во второй руке, Ефим, словно меч, держал лопатку. Проигрывал ей, чудно вращая в ладони. Корзун, холодный, как кусок стали, щелкнул курком нагана. Затянулся сигаретой и отбросил бычок.

— Ты Витю послушай, — сказал он меланхолично. — Он бывает нервный, когда на него за просто так наезжают. Да и не только нервный. Еще и агрессивный, что не удержишь.

Монах, глубоко дыша, водил взглядом от меня к Фиме и Жене. Потом утер посеревшее от пыли лицо, но только размазал по нему грязь, смешавшуюся с потом. Монах обернулся, замахал руками:

— Не стрелять! А ну, стоять на месте, мля! У Летова бомба!

Братки послушались, но пушек не опустили.

— Тебя порежут… — Снова высоковато, — пропищал Сиплый. — Порежут…