Пересилить двух крепких мужиков я тоже не мог. Руки уже буквально трещали от напряжения. Я поднажал, вложил последнюю мышечную мощь, и увел нож от лица, ослабил сопротивление. Клинок прошел под ухом, пропорол мне рубашку и кожу, щелкнул о металл крыши.

В этот же момент, я ударил Бубна головой в лицо. Бандит тут же обмяк, заваливаясь набок. Шелестова я схватил за волосы, приложил лбом о крышу машины. Он упал, всем весом ударился о распахнутую дверь водительского мерса. Согнув петли, завалился под нее, схватившись за лоб.

— Летов… — Поднялся бубен, поигрывая ножом, — ты же умный мужик. Ну на кой черт тебе нужен этот старик?

— Отвали, иначе я тебе ноги переломаю, — сказал я холодно.

— Прости, брат, я тебе уехать не дам, — нервно засмеялся он. — Если Кулым не сдохнет от бомбы, мне денег не заплатят. С фигой в кармане останусь… Все должны думать, что я его подорвал.

— Ты? — Очухавшись, спросил Шелестов.

— Ну давай договоримся, — Бубен сделал вид, что не услышал Шелестова и ощерил окровавленные зубы. — Ты парень крепкий. Мне с тобой не тягаться. Но… Но я в корешах с Сомом младшим. Знаешь Сома младшего? Это брат… Младший брат Сома, которого недавно в реке мертвого выловили. Он знаком с серьезными людьми. С очень серьезными. И знаешь что? Те люди не дружат с Мамиконом.

Нахмурившись, я заглянул Бубну в глаза.

— Что? Удивлен, что я знаю про твои терки с Мамиком? Да все знают! И, я тебе скажу, ты по самые ноздри в дерьме, Летов. Прям по самые. Кулым тебе не поможет. Он так, мелкая сошка. А вот те, что стоят за мной… Там другое дело. За моей спиной вор в законе всероссийского масштаба. Влиятельный. Если поможешь мне, он поможет тебе. Он договорится с Хасаном, Мамикона за пояс заткнет. Тебя в покое оставят! А тебе же только этого и надо, да⁈ Чтобы тебя и твою Оборону не трогали! Ну⁈

— Кончай брехать, — проговорил я холодно. — Кинешься — эта ссаная зубочистка тебе не поможет, понял?

— Не, Витя… теперь ты знаешь, что черемушкинские против своего же авторитета идут. — покачал Бубен головой. — Если я тебя вместе с Кулымом отпущу, меня прикончат. По кусочкам, как сало, строгать будут.

Видя, что Бубен очкует, я наградил его свинцовым взглядом и сел в машину. Потянулся к немного вывернутой двери, чтобы попробовать ее захлопнуть.

Бубен все же бросился. Он кинулся на меня с ножом, пытаясь зарезать. Я опередил бандита. Дал ему в рожу, когда тот заглянул в салон, и Бубен, спотыкнувшись, упал, ударился подбородком о ступеньку машины. А потом я приложил его дверью так, что хрустнуло. Бандит свалился под машину, выронив нож.

Шелестов, наблюдавший за всем этим, смотрел на Бубна с ошалелыми глазами. Я глянул на Андрея исподлобья, и тот испуганно отступил. Его широкий кадык дернулся на горле, когда Шелестов сглотнул слюну.

С трудом захлопнув дверь, я завел двигатель и дал газу.

— Каталку! Каталку сюда, быстро! — Кричал полноватый дежурный врач, махая руками медбратьям, торопливо сходившим по ступенькам больницы.

Те, услышав его приказ, тут же бросились обратно к входу.

— Как давно его ранили? — Осматривая зрачки Кулыма, спросил врач.

— Минут двадцать назад, — сказал я.

— Сразу сознание потерял?

— Почти.

— Плохо, — покачал головой он. — Очень плохо. Пульс слабый. Надо срочно в реанимацию. Скорее всего, внутренние органы травмированы.

Когда подоспела каталка, я помог медбратьям погрузить на нее Кулыма. Они торопливо покатили раненого старика к полозьям железного и крутого пандуса, тянувшегося вверх по ступеням.

Я быстро пошел следом.

— А, зараза! — Крикнул врач, когда мы попали в широкий больничный зал. — У него сердце остановилось! Скорее, в реанимацию!

Я пощупал перемотанную голову. Поморщился от боли в черепе. Когда в пустом больничном коридоре раздалось эхо шагов, я обернулся на звук.

Полноватый дежурный врач торопливо шел ко мне. Он выглядел напряженным. Реденькие, но ярко выделявшиеся на красноватом лице брови, он свел к переносице.

Врач приблизился, и я встал со скамейки.

— Вы смогли позвонить кому-нибудь из его родни? — Спросил врач. — Я думаю, при данных обстоятельствах, лучше, чтобы они знали.

— Нет, — спрятал я в карман свой сотовый телефон. Все, кому я мог бы позвонить, вне зоны.

— В двух квартирах есть таксофон… — Начал было врач.

— Я знаю только один номер сотового. Номер его внучки. Ее телефон вне зоны покрытия.

Врач опустил взгляд. Грустно покивал.

— Что с ним? — Спросил я.

— Откачали, — вздохнул врач. — Сердце завелось, но пульс слабый. Давление падает. Он не стабилен. Мы имеем два пулевых ранения. Одно сквозное, вторая пуля застряла в брюшной полости. Нужна операция.

— Так чего же вы ждете? — Спросил я.

— Я уже сообщил кому надо. Главврач в курсе. Через пять минут соберут консилиум. Будут думать, что делать с Маратом Игоревичем.

Я поджал губы, глянул над плечом низкорослого врача, куда-то в даль коридора. Потом спросил: