— Костя, на пару слов, — без затей сказал Вадим Сергеевич, когда подошел к нам с дядей Костей.

Старый тренер бросил на меня полный опасений взгляд.

— Я знаю, о чем вы хотите поговорить с Константином Викторовичем, — вклинился я.

Рыков, и без того хмурый, словно палено, упер в меня свой недовольный взгляд.

— Я тебя поздравляю, Вова, — сказал он. — А теперь не лезь в разговор, когда взрослые свои вопросы решают.

— Вова, давай мы с Вадимом сами поговорим, — мягко сказал мне Константин Викторович. — Сами все решим. Ты не переживай.

— Спасибо за поздравления, — не повел я и бровью на слова Рыкова. — Да и не переживаю. Только хочу сказать вот что: спортзал один для всех. Он не ваша собственность. В нем может заниматься каждый ученик школы, когда захочет. Я бы понял, если бы мы с Константином Викторовичем у вас тут много места занимали. Тогда бы был у вас еще хоть какой-то повод возмущаться. Но нас только двое.

— Мне это время выделено, значит, я сейчас здесь и буду группу тренировать. С четырех до полшестого тут я и моя группа работаем, — зло сказал Вадим Сергеевич.

— Вадик, ты не горячись, — хотел было мягко подступить к нему Константин Викторович.

— Директор нам разрешил, — не отступал я. — Сказал, что мы можем вести тут и наши тренировки тоже.

— Слушай, Костя, — выдохнул зло Рыков. — Я тебе честно скажу, что на дух тебя не переношу. Скажу, что не стану с тобой заниматься в одном зале. Если тут останешься ты, я прекращу вести тренировки, понял?

— У директора нет оснований нас из зала выгонять, — пожал я плечами.

— Верно, — подхватил Константин Викторович. — А ведь и правда нет оснований. Другое время я взять не могу, потому как у меня летняя работа в школе. Да и группа у меня есть, — он глянул на меня. — Пусть и состоит она из одного человека, так и ничего. У нас нигде не запрещается вести группу, в которой всего один человек занимается.

— Или ты, или я. Понял? — Рыков раздул ноздри и уставился на дядю Костю злым взглядом. — Вместе мы заниматься не будем.

— И что вы сделаете? Пригрозите директору, что прекратите вести тренировки? — Хмыкнул я. — Так это уже нарушение ваших обязанностей. За это вас могут и с должности снять. Это, уже не говоря о том, что вы и себе репутацию так подпортите, и ребят своих подведете.

— Группа есть, и тебе от этого деваться некуда, Вадим, — кивнул Константин Викторович. — К тому же нам многого не надо.

— Только один помост займем, — сказал я. — А инвентаря у нас на всех хватит. Но если вы начнете нарочно вредничать, это уже плохо будет выглядеть. Если вы устроите забастовку, то председателю Машиностроителя придется обратить на это внимание.

Рыков злобно зыркнул на меня, как только услышал про председателя нашего спортивного общества. Молодой тренер хмуро свел брови к переносице. Я заметил, как он сжимает и разжимает кулаки. Уверен, будь я ближе, услышал бы даже скрип его стиснутых от злости зубов.

— Я этого так не оставлю, — Прошипел Вадим Сергеевич, а потом вышел вон из зала.

— Не к добру это, — дядя Костя устало помассировал прикрытые веки. — Этот гад злопамятный.

— На него все равно пришлось бы надавить, — сказал я. — Никак он нас не вынудит уйти. В расписании нас уже внесли. Да и весь этот конфликт провоцирует Рыков, а не мы. Он будет выглядеть невыгодно в этой ситуации. Не станет бороться в открытую, потому что побоится, что и его делишки всплывут.

— Ну да, — Константин Викторович согласно покивал. — Если и будет действовать, то как-нибудь исподтишка.

Вдруг Константин Викторович задумался.

— Он же может на ту нашу ссору сослаться. Сказать, что сейчас я его провоцирую на скандал.

— Нет, — покачал я головой. — Тогда он сам рискует попасть на проверку со стороны спортивного общества. Сор из избы он точно не захочет выметать. Рискованно.

— Ну ладно, — снова вздохнул старый тренер. — Поживем увидим.

— Одно я могу сказать точно, — ответил я. — Наше с ним противостояние еще совсем незаконченно.

Всю тренировку я обращал внимание, как Вадим Сергеевич мечется между мной и Маратом. Когда чернявый мальчишка подходил к очередному снаряду, Рыков внимательно следил за выполнением упражнений, командовал, какой поставить вес, указывал на ошибки и ругал мальчугана, если тот не мог поправить технику сразу. Заставлял его произвести лишнее повторение, когда у того не оставалось сил. К остальным же ребятам он был далеко не так внимателен.

Мы с дядей Костей это видели. Остальные же юные спортсмены не обращали на такое поведение своего тренера никакого внимания. Неопытным детям казалось, что это нормально, вполне в порядке вещей.

Однако, когда Марат отдыхал, Вадим Сергеевич постоянно следил за мной. Глядя своим задумчивым, оценивающим взглядом, он наблюдал, не пропуская буквально ни одного моего упражнения.