— Хорошо, дядь Костя, — я поднялся следом, а потом с теплотой во взгляде посмотрел на тренера.

Старик больше не выглядел грустным. В его оживших глазах светила надежда.

* * *

Вечером того же дня

— Ты сам доедешь? — Спросил Константин Викторович хмуро, когда у них с Вовой закончилась пятничная тренировка.

— Доеду. На автобусе, — сказал мальчик. — Не переживайте.

— Мне просто задержаться надо, — растерянно улыбнулся тренер, стараясь оправдаться перед мальчиком. — Надо составить тебе правильное расписание тренировок на три месяца вперед. А это задача непростая.

Вова повесил на плечо спортивную сумку, хотел, было уже выйти вон из раздевалки, но замер.

— Давайте я вам помогу, — сказал он.

— Да, не, Вов, — тут же отмахнулся Константин Викторович, — я сам. У тебя сегодня тяжелый день был. Становая тяга. Я вижу, как ты вымотался. Езжай, восстанавливайся. Покушай как следует после тренировки.

Мальчишка задумался. Его не по возрасту умные глаза будто бы потускнели. Их взгляд словно обратился внутрь себя, перебирая какие-то мысли.

— Хорошо, вы правы, — согласился мальчик. — Ну тогда до свидания.

Тренер проводил мальчишку к выходу из школы и хотел было уже попрощаться, но Вова вдруг спросил:

— Ну как вы, узнали что-нибудь про Максима Валерьевича? Где он сейчас?

— Узнал, — кивнул тренер. — Он у родни остановился. У сестры своей в родительском доме.

Подумав пару мгновений, Константин Викторович солгал:

— Я к нему заеду вечером. Попробую поговорить.

Не решился старый тренер сказать мальчишке, что уже был у старого друга…

— Хорошо, — кивнул мальчик.

Они распрощались, и тренер вернулся в свой маленький кабинет, который ему выделили у дверей волейбольного зала.

Константин Викторович вошел к себе. Грустно вздохнул. Ему снова стало страшно стыдно перед собой и перед Вовой Медведем. Стыдно, потому что он снова не решился поговорить с Максимом.

Когда он приехал к его двору, то остановил мотоцикл за четверть квартала от старых деревянных ворот. В приземистом кирпичном доме с новой железной, сменившей шиферную крышей, было шумно. Во дворе галдели люди. Видимо, друзья и родственники собрались по случаю приезда Максима и теперь весело отмечали встречу с уважаемым гостем.

Константину стало стыдно приходить туда. Ведь его не приглашали. Внезапно старик почувствовал себя здесь лишним. Он не решился войти во двор и предстать перед всеми многочисленными гостями, душевно поющими «Одинокую гармонь»:

Снова замерло всё до рассвета,

Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь,

Только слышно — на улице где-то

Одинокая бродит гармонь.

Теперь в своем маленьком кабинетике, тренер снова сгорал от стыда и корил себя за трусость.

— Пропади все пропадом, — прошептал он себе под нос и открыл ящик стола.

Принесенная тренером бутылка самогона гулко стукнула донцем о накрытую стеклом столешницу.

* * *

Минули выходные. В понедельник Константин Викторович за мной не заехал. Это было странно. И раньше случалось, что тренер не приезжал за мной, потому что был занят. Правда, обычно, он предупреждал об этом заранее. Сегодня не предупредил.

Подавив нехорошее предчувствие, зародившееся в душе, я направился на автобус. Потом, выйдя на улице Кропоткина, привычным уже делом дошел до спортивной школы пешком.

Как только я вошел в ворота двора, нарвался на неожиданную встречу. Вернее, скажем так: встретив обоих этих людей поддельности, я бы не назвал это неожиданностью. Но вместе — дело другое.

— В следующий раз, как буду в Краснодаре, — громко и с самодовольным видом проговорил Вадим Сергеевич. — Я тебе новый мяч привезу. Когда у тебя там день рождения?

— Девятнадцатого, — довольно ответил ему Гриша Белов тот самы1 белобрысый футболенок-врунишка.

Они сидели на лавочке у самых ворот. Весело болтали, когда появился я.

— Мне друг обещал достать настоящий «Artex». Венгерский. Кожаный. Привезу тебе.

— Что? Серьезно⁈ Спасибо, дядь Валер!

Увидев меня, оба помрачнели. Их взгляды сделались холодными и тяжелыми. Я бы даже сказал, осуждающими.

— Ладно, беги, Гриша, — сказал Вадим Сергеевич и встал.

Гриша тоже поднялся. Одарив меня последним хмурым взглядом, он убежал на поле, где тренер, видимо, разрешил ребятам свободную игру после тренировки.

— Здорова, Вова, — хрипловато поздоровался Вадим Сергеевич.

— И вам не хворать.

Тренер приблизился. Посмотрел на меня строго и свысока.

— Значит, это ты?

— Что, я?

— Ты Гришу в школе оговорил?