Растерявшийся Константин Викторович встал следом.

— Неужели только это? — Спросил Гришковец, когда мы направились к выходу. — Мне казалось, ваше дело гораздо более важное. Связанное со здоровьем воспитанников нашей спортшколы…

— Ничего подобного, — я обернулся, ожидая, когда Константин Викторович откроет дверь. — Я просто хотел познакомиться с другом моего папы, когда сам начал заниматься тяжелой атлетикой. Вот и познакомился.

— … А может быть, с пьянством на рабочем месте, или драками в школьных коридорах, — неожиданно холодным тоном докончил Гришковец.

Константин Викторович замер от удивления. Я же, не растерялся:

— Может быть. А может быть, с покровительством судьями недобросовестных тренеров. До свидания, уважаемый…

Я глянул на Константина Викторовича.

— Петр Николаевич, — подсказал дядя Костя.

— Уважаемый Петр Николаевич.

— Удачи на соревнованиях, Вова, — сказал он ледяным тоном.

— И вам тоже удачи в вашей работе, — ответил я не менее колко.

Мы покинули кабинет.

— Они заодно, — сказал я. — Сейчас ваш друг Иващенко может стать нашим единственным союзником.

— Гришковец будет выгораживать Рыкова всеми силами, — согласился Константин Викторович, когда мы направились по коридору к лестнице. — Но Максима в руководстве общества точно послушают. Его слово весомое.

— Весомое, — согласился я, а потом замер и остановил тренера за рукав. — Но и ваше не менее весомое.

— Мое?

— Да. Потому что именно вы и сможете уговорить Иващенко помочь нам с Рыковым.

— Ну как тебе? Нравится? — Спросила Мама, сидя на диване в большой комнате.

Бабушка примостилась в деревянном кресле с мягкой спинкой и сидением, что стояло у тумбы с приемником.

Я погладил приятную ткань новой школьной формы, тронул блестящую пуговку на курточке.

— Отлично, — улыбнулся я. — В самый раз. В школу пойду во всеоружии.

— Ты за лето очень скинул, — улыбнулась мама, — вытянулся.

— Ага, как на дрожжах, — сказала бабушка. — Вон как в плечах за три месяца раздался. О-го-го!

— Спасибо, — улыбнулся я.

Бабушка с Мамой заговорщически переглянулись.

— А у нас для тебя еще кое-что есть, — вдруг сказала мама. — Щас. Щас принесу.

Я заинтересовался. Бабушке даже заерзала в кресле от нетерпения. Мама вернулась из своей комнаты быстро.

— Я знаю, Вова, что ты не очень любишь мерить разную одежду, но это, тебе точно должно понравиться.

Она вышла, спрятав что-то за спиной.

— Это что? Какой-то подарок? — Удивился я. — День рождения у меня уже прошел.

— Ну и что, — разулыбалась бабушка.

— Мы с бабушкой долго думали, решали. Ну и решили, — мама как-то нетерпеливо помялась на месте, словно бы подбирая слова. — В общем, вот.

Она показала мне спрятанные до этого за спиной руки. В одной оказалось аккуратно сложенное красное спортивное трико. В другой… новенькие кожаные штангетки. Красно-белые, с широким ремешком они висели, связанные за шнурки.

— Вот этого я правда не ожидал, — улыбнулся я. — Вот это удивили.

— Может, примеришь? — Спросила Мама.

Я взял трико и штангетки. Положил обувь у ног.

— Я думал, ты против тяжелой атлетики, — сказал я, хитровато ухмыльнувшись.

— Я… — не сразу решилась мама, потом глянула на бабушку, как бы ища поддержки. — Я поняла, что ты был прав, а я нет. Понимаешь, сынок. Когда я увидела, как ты стараешься, какие успехи делаешь, меня за тебя такая гордость взяла… Такая…

Мамины глаза заблестели, и она даже отвернулась, стараясь не показывать своих слез.

— В общем… Ты был прав, Вова. Дело тут было ни в какой ни в атлетике. Просто так вышло. Просто такая уж судьба. А у тебя теперь будет другая. Ты вон как изменился за три месяца. И я поняла, что ты свою судьбу сам можешь сделать. Такую, какая тебе самому ближе.

— Я рад, что вы больше не против моих тренировок, — я улыбнулся.

— Не против, Вова, — мама не удержала слезу, и та скользнула по ее румяной щеке. Женщина быстро утерла ее тыльной стороной ладони. — Мы больше не против.

Большие межрайонные соревнования начались в первое воскресенье сентября. Участвовали в них три района: Новокубанский, Усть-Кубанский, и спортсмены из города Армавира. Там же, в Армавире, и проводились соревнования.

Принимала их детско-юношеская спортивная школа олимпийского резерва номер семь. Участвовали несколько потоков по возрастам: от двенадцати до шестнадцати лет, и по весовым категориям: от легчайшей до полутяжелой.

Соревнования растянулись на несколько недель. Первым потоком шли ребята постарше, во второе воскресенье сентября пришло и наше время.