Она проснулась резко, замерла, прислушиваясь к сонным звукам глубокой ночи. Страха не было. Но от тягостного ощущения тревоги ныло сердце. И почему-то на ум пришла брошенная кем-то, кажется, Шиловым фраза: "Я все не пойму, то ли в вас беда, то ли вокруг".

Тоня пожевала губу, бросила очередной оценивающий взгляд на стоявшую перед ней Иру, и скрылась в бездонных недрах шкафа-купе.

— Может, свернем поиски? — спросила Ира, присаживаясь на пуф у кровати. — Мне как-то неудобно отнимать у тебя столько времени.

Спросив Тоню, что лучше надеть на благотворительный вечер в актерской среде, Ира ожидала получить совет, а не потерять полдня. Тоня уж очень рьяно отнеслась к её просьбе и решила непременно подобрать знакомой "сногсшибательное платьишко".

— Все удобно. Ты же начальника охмурять будешь.

Ира вздохнула. Тоня пришла к таким выводам не на пустом месте, но как всегда утрировала. Сама девушка потеряла интерес к Сергею через пару дней после знакомства. С её слов — в клубе столкнулась с бывшим, и теперь думала только о нем. Ире казалось, что подруга лукавила. Впрочем, Тоня вообще редко о ком думала долго.

— Посмотри!

— Оно зеленое.

— Ну да. К глазам.

— Кислотное?

Тоня поджала губы.

— Итальянское, между прочим. Померь. Вдруг понравится.

— Нет. Может, я пойду…

— О-о-о, — протянула Тоня, напрочь игнорируя Ирино нытье, и, рывком содрав с вешалки очередное платье, бросила его подруге. — Мне оно мало. Тебе должно быть как раз. Надень, пожалуйста.

Ира опустила глаза, развела руки, приподнимая лёгкое платье кораллового цвета.

— Оно длинное, в пол, — заметила Тоня.

Ира кивнула и молча стала переодеваться. Антонина снова принялась рыться в шкафу.

— Помоги, пожалуйста, — позвала Ира. — Не могу застегнуть.

Тоня подскочила к ней, бросила на кровать цветастую коробку и, быстро застегнув молнию и пояс, ловко поправила лиф.

— Ну-ка, повернись.

Ира послушно развернулась. Тоня бесцеремонно дернула её за хвост и стянула резинку. Светлые волосы упали на плечи. Ира тряхнула головой и вопросительно посмотрела на Тоню. Та как-то странно улыбнулась, отступила в сторону и указала на зеркальную дверь шкафа.

— Сама смотри.

Ира сделала шаг вперед и повернулась к зеркалу. Собственное отражение смутило её. В платье не было ничего особенного — без рукавов, верх лифа — тонкая сетка, по вороту и плечам отделанная металлическими, под серебро, завитушками. В таком же ключе был выполнен тяжёлый на вид, широкий пояс, делающий талию невероятно тонкой. Лёгкие, аккуратные складки из-под него тянулись книзу, где расходились широким подолом. Все чудо платья заключалось в цвете — коралловый, но не насыщенный, в красноту, а кремовый, будто сливочный. И этот цвет сделал Иру другой. Исчезла обычная бледность лица, волосы зазолотились. Но главное — засияли глаза. И без того яркие, они стали глубокими, томными, влекущими.

Ире отчего-то стало не по себе, и она отвела взгляд.

— Офигенно, да? — Тоня сунула ей в руки белые босоножки. — У тебя линзы что ли?

— Нет.

— На шпильках ходишь?

Ира не успела ответить. В дверь постучали и, не дождавшись ответа, в комнату заглянул круглолицый, лысый мужчина.

— Тоник, завтра… Ух ты! Моё почтение!

Мужчина поклонился. Ира, сглотнув, кивнула.

— Пап, — Тоня скрестила руки на груди. — К тебе же в кабинет так не вламываются, а?

— У тебя не кабинет, Тоник.

— А если б Ира тут переодевалась?

— Простите, леди! — мужчина примирительно вскинул руки. — Очень простите, я пошёл.

— А что хотел-то, пап?

— Завтра на стрельбища едем. Определись до вечера, из чего палить будем.

— Заметано! — Тоня подскочила к двери и, захлопнув её у отца перед носом, обернулась к Ире. — Видишь? Даже папашку вштырило. А он — ценитель тот ещё.

— Охотно верю.

— Ну так? Берёшь?

— Беру. Спасибо огромное.

Тоня схватила Иру за руки и, притянув к себе, заглянула в глаза.

— И как, изумрудная? Закадришь актёра?

— Тоня, хватит уже!

— Не хватит! Ты почему-то совершенно себя не ценишь. Так хоть глаза свои красивые разуй и посмотри, как на тебя мужчины глядят!

Ира вздохнула, отвернулась.

— Тоня…

— Что?

— Ты ездишь с отцом на стрельбища?

— Ага. Он у меня военный бывший. Любитель попалить. Сына ему природа не дала, выучил меня.

— Интересно. А из пистолета умеешь?

— Пссс… Обижаешь! В пулевой стрельбе на первый разряд иду.

Ира сглотнула. Не об этом она должна была сейчас думать, но…

— А можешь меня научить?