При упоминании Андрея Ира окончательно отключилась от разговора. Сказала только, что уже уволилась и отношения между ней и актером регламентировались исключительно трудовым договором. Мать пообижалась, но успокоилась быстро, хотя теперь едва ли не ежедневно докладывала дочери, чем там занимается "твой благоверный". Ира не слушала. До одного момента.

С её ухода прошло почти две недели. Она только вернулась с собеседования на место продавца-консультанта в зоомагазине, раздумывая, стоит ли вот так сразу соглашаться на работу, где не избежать контакта с большим количеством людей, как мать с порога, не дав дочери даже разуться, потащила её к телевизору.

— Господи, не мужчина — идеал какой-то, ты послушай, что по новостям говорят весь день!

Ира нехотя покосилась на экран телевизора, где показывали фотографии какой-то молодой рыжей девчонки, по виду лет шестнадцати.

— Девочка сельская пропала, — пояснила мать. — На учёбу поехала, да так и не вернулась.

"При чем тут Сергей?", — хотела спросить Ира, но на диван подле матери уселась молча.

— Поиски в окрестностях родного Аниного посёлка продолжаются третий день. Девушка учится в художественном училище, мечтает стать художницей. Со слов матери, она часто уходила в лес — искать вдохновение, — сообщал корреспондент, шагая по колено в грязи мимо серо-черных низеньких домиков. Ира обняла себя за плечи, вспомнив свой давний сон.

Под рассуждения корреспондента на экране появилась темноволосая девушка, тоже очень молодая. Всхлипывая, девчонка загундосила в микрофон.

— Не могла она заблудиться, она тут каждую тропинку знает, каждый куст в своем альбоме зарисовывала. Не могла она… — девушка прижала платок ко рту и отвернулась, давясь рыданиями.

Снова показали репортера.

— К поискам Ани подключились и известные жители соседнего посёлка. Сергей Орлов сам пережил исчезновение близкого человека, и не понаслышке знает, что помощь сейчас необходима. Сергей, как проходят поиски?

Оператор перевёл камеру на Сергея. Ира закусила губу, увидев его. Он осунулся, под глазами появились тёмные круги, выступили скулы. Совершенно точно его опять мучила мигрень.

Ей захотелось туда, к нему, как можно ближе к его плечу, к его тоске и одиночеству. Зачем он там? К чему бередит старую рану?

— Мы уже прочесали лес… — кашлянув, начал он.

— А ты знала, что у него лет десять назад сестру младшую убили? — спросила мать. — Тоже пропала, без следа. Нашли потом в каком-то домике подтопленном в лесу, у речки. Никого и не посадили. Видимо, маньяк какой-то. Мучили её долго.

— Мам, ты бы поменьше смотрела все это, — Ира протянула ей пульт и встала. — Я в душ.

В ванной она долго смотрела в зеркало. В памяти мелькало какое-то воспоминание, но оно было настолько тусклым, настолько забитым в угол сознания, что Ира, так ничего и не вспомнив, вместо душа набрала полную ванну и забралась в теплую воду, ощущая себя по самое сердце продрогшей.

Нет, возвращаться нельзя.

Так им обоим будет лучше.

Но она до ноющей боли в груди хотела прикоснуться к Сергею.

Бороться с затворничеством Ира решила ещё одним способом — после пробежки она стала заходить в небольшую, симпатичную кофейню, расположенную неподалёку от дома, у школы. Обычно сюда заглядывали старшеклассники и учителя, не разделяющие восторгов по поводу школьной столовой. Ира брала себе свежевыжатый сок (Рая приучила только к таким) или ягодный смузи, а, если утро выдавалось прохладным, заказывала чай или какао. Эти напитки она могла приготовить и дома, но даже через явную неохоту тянула себя в кофейню. Там были люди, и она привыкала к обществу, постепенно осознавая, какую ошибку допустила, отправившись на вечер и окунувшись в толпу незнакомцев сразу, без должной подготовки.

В кафе работали два человека — девушка-официантка-кассир и парень-бариста. Оба — молодые, весёлые, но неболтливые, тактичные. У парня глаза оказались разного цвета — темно-карий правый и золотистый левый, и Иру этот разномастный взгляд совершенно не пугал, а наоборот, притягивал. Парень в принципе выходил персоной запоминающейся — увешанный кольцами от уха до уха, с татуировками на обеих руках и шее, с волосами неестественно светлого, платинового оттенка. В общем и целом слишком заметный, чтобы быть ненормальным. Лощеных, холеных мужчин Ира подсознательно опасалась в разы больше. Но все же, когда парень, протягивая ей стаканчик с кофе, впервые коснулся её руки, она вздрогнула и отстранилась слишком резко, чтобы движение это осталось незамеченным.

— Да я ничем не болею, расслабьтесь, — добродушно улыбнулся парень.

Ира сглотнула и, глубоко вздохнув, почти ровным голосом ответила.

— Прошу прощения. Дело не в вас, а во мне. Я не… не люблю прикосновений.

— Приму к сведению, — он серьёзно кивнул.

С тех пор он всегда ставил её заказ на стол, деньги брал с подставки, туда же отсчитывал сдачу. И всегда улыбался. Иру это не смущало. Куда больше выбило её из колеи появление в кофейне одним хмурым утром бывшей сокурсницы — весёлой, безбашенной блондинки Алины, с которой они в своё время гоняли по клубам в поисках веселья и приключений.