Все казалось слишком… гладким.

Я плеснул в лицо немного воды и уставился на себя в зеркало, пытаясь разобраться во всем происходящем. Думать обо всем сразу было слишком сложно. Я должен был сосредоточиться на том, что было прямо передо мной.

Я еще не был боссом. Мне нужно было завершить две вещи, прежде чем я мог им стать, и это было все, о чем мне нужно было беспокоиться в данный момент.

Шаги Вив приближались к ванной.

— Мы могли бы принять душ вместе, — сказала она обманчиво мягким голосом.

— Нет. Я промокнул лицо полотенцем и обошел ее.

— Ты можешь принять душ. Я остановился в дверях, уставившись на ее обнаженное тело. Она не была такой соблазнительной, как Аида, и была выше по крайней мере на фут. Это был мой обычный типаж, но Аида меня заинтриговала. Она проникла в мой разум, даже не осознавая этого. Мои ноздри раздулись, и я развернулся, не желая больше смотреть на Вив.

— Тогда ты можешь уходить.

Я не стал ждать, что еще она скажет, поэтому схватил куртку и направился прямо к двери своей спальни, где меня терпеливо ждал Матео, один из солдат.

— Убедись, что она уйдет в течение тридцати минут, — потребовал я. Он кивнул в ответ и подошел ближе к двери.

Я прошел мимо лестницы, ведущей в главное фойе, и направился к потайной двери в конце коридора. Лишь горстка людей знала о существовании этой двери — потайного хода, построенного для дополнительной безопасности.

Когда я открывал дверь, до меня донеслись голоса снизу, но я не обратил на них никакого внимания. В доме всегда что — то происходило, особенно когда мои брат и сестра все еще жили здесь. Вдобавок ко всему, другие члены семьи, казалось, ошивались поблизости, проверяя, как мама после смерти отца. Я знал, что они пытались помочь, но она ненавидела, когда вокруг нее суетились. Она ненавидела быть в центре внимания.

Лестница освещалась двумя прикрепленными к стене бра, дающими ровно столько света, чтобы можно было видеть. Лестница поворачивала, спускаясь на два уровня вниз. На нижнем уровне был подвал, где мы хранили все, что не хотели, чтобы у нас нашли. Она всегда была крепко заперта, но теперь, когда папы не стало, я был единственным, кто мог туда проникнуть, и я намеревался так и оставить. Я направился к двери первого уровня, той, что вела в кабинет моего отца — нет, теперь это был мой кабинет. Я покачал головой, входя в комнату, не уверенный, что когда — нибудь привыкну к этому. Ни один предмет там не был затронут. Новый босс еще не был официально назначен, и до тех пор все должно было оставаться по— прежнему, вот почему я сюда почти не заходил.

Щелчок закрывающейся двери прозвучал как взрыв бомбы в тихом офисе. Каждая стена была звукоизолирована, и я не был уверен, хорошо это или нет. Папа сказал, что ему нужна тишина для работы, но я знал, что это для того, чтобы он мог делать все, что угодно, в этой комнате, и его никто не слышал.

Я стоял спиной к стене, уставившись на мебель, не в силах представить, на что это будет похоже, когда все это уберут. Как я должен был сделать это пространство своим, если в нем обитал призрак моего отца? Я уставился на графин с виски и шагнул к нему, нуждаясь в обжигающем алкоголе, чтобы прогнать все свои мысли. Но я прошел только половину пути, когда дверь кабинета, ведущая в основную часть дома, распахнулась.

— Какого хрена—

— Язык, — произнес глубокий голос с итальянским акцентом. — Разве так можно разговаривать с твоим дядей?

Я моргнул, сохраняя нейтральное выражение лица, и уставился на своего дядю Паоло — брата моего отца.

— Дядя, — поздоровался я, засовывая руки в карманы брюк и стараясь не выдать удивления при виде его. Я знал, что он заметил это движение, когда его взгляд скользнул вниз, затем снова поднялся к моему лицу.

— Что ты здесь делаешь? Что я действительно хотел спросить, так это почему он был здесь сейчас, а не несколько недель назад. Он пропустил похороны собственного брата, так почему он был здесь, врываясь в то, что должно было стать моим кабинетом.

Он наклонил голову, его черные волосы шевельнулись при этом, и неторопливо направился к столу.

— Я пришел повидаться со своей семьей. Он цокнул языком, как будто я задал глупый вопрос, но и он, и я знали, что это не так. Я не видел его с тех пор, как был маленьким мальчиком, и даже тогда мой отец держал нас как можно дальше друг от друга.

— Такие печальные новости о моем брате. Он отодвинул в сторону какие — то бумаги на столе, пытаясь прочесть их.

— И теперь ты остался без руководства.

Я прищурился, разглядывая его морщинистое загорелое лицо и безупречный серый костюм. Он был одет по — деловому.

— У нас есть руководство. Я шагнул к столу, засунув руки в карманы.

— Правда? — Он приподнял бровь, уставившись на меня так, словно я была назойливой мухой, жужжащей вокруг него.

— Кто?

— Я.