Она несколько раз моргнула, когда я остановился рядом с ней. Я улыбнулся ей сверху вниз, ожидая, что она сделает или скажет что-нибудь. Я не был уверен, как много она увидела, но было ясно как день, что я только что сделал. Когда она старательно хранила молчание, я подмигнул.

— Добро пожаловать в семью.

Аида

Добро пожаловать в семью.

Я не могла выбросить эти четыре слова из головы. Не после того, как я последовала за ним обратно в дом, и не после того, как мы смешались с другими гостями. На его руке было пятно крови, и я не была уверена, то ли он не знал, то ли просто ему было все равно. Скорее второе.

Я точно знала, кто такой Лоренцо. Я слышала ужасные истории. Я видела газеты и статьи, написанные о «Беретта». Я слушала сплетни, которые всегда ходили по городу. Но я никогда не видела этого воочию. Не так.

Мой взгляд опустился к его ноге, когда мы провожали маму, папу, Ноэми и Виду к дверям особняка. Прошло пару часов с тех пор, как я была свидетелем насилия, которое Лоренцо с такой легкостью демонстрировал, и я боялась, что последствия того, что он сделал, все еще будут ощущаться.

Но когда двери открылись, подъездная дорожка была пуста, все улики исчезли, как будто этого никогда и не было. Я думала, что знала, во что ввязываюсь, но чем больше проходило времени, тем больше я понимала, что понятия не имею.

— Спасибо, что пришла, — мягко сказал Лоренцо, снова положив руку мне на спину. Сначала я не возражал против этого, но с тех пор, как я наблюдала за ним снаружи, все, о чем я могла думать, это о том, что эта рука сделала сегодня вечером. Было ли это нормально для него? Он делал что — то хуже? Я мысленно закатила глаза на себя. Конечно, он так и сделал.

— Это был отличный день, — сказала Ма, ее губы растянулись в улыбке, но только те, кто знал ее лучше всех, могли увидеть, что это была фальшь. Она пыталась притвориться, но я заметила беспокойство в ее глазах, когда она посмотрела на меня.

— С тобой все будет в порядке, Аида? — Она прочистила горло, вероятно, осознав, как ее слова могли подействовать на самого могущественного человека в штате.

— Я имею в виду, у тебя есть все, что тебе нужно?

Я кивнула, слишком напугана, чтобы произнести хоть слово. Что, если я проболтаюсь о том, что видела? Что, если я буду умолять их взять меня с собой? Я не могла сделать ни того, ни другого, поэтому промолчал.

— Я буду скучать по тебе сегодня вечером, тетя Аида, — сказала Вида, ее маленькие ручки обхватили мои ноги так крепко, как только могли.

— Я тоже буду скучать по тебе. Я опустилась на колени, пытаясь сохранять равновесие на каблуках, которые были на мне, и взяла ее лицо в ладони.

— Не хмурься. К твоему лицу это так и прилипнет. Она хихикнула, чтобы заставить меня забыть обо всем остальном вокруг. — Я всегда буду здесь. Я переместила руку к ее груди, положив ладонь на сердце. — И здесь. Я постучала ее по голове сбоку. — А если это не удастся, ты можешь украсть мамин сотовый и позвонить мне.

Ее нижняя губа выпятилась.

— А как же утренние объятия?

Я моргнула, не зная, что на это ответить. Каждое утро, когда она просыпалась, я раскрывала объятия, и мы проводили не менее двадцати минут, разговаривая ни о чем и обо всем одновременно.

— Теперь дядя Лоренцо будет обнимать тетушку по утрам, — сказала Ноэми приторно сладким голосом.

— Он сделает это? — Вида уставилась на меня широко раскрытыми невинными глазами, и я понятия не имела, что ей сказать.

— Дядя Лоренцо? — Ее внимание переместилось выше; брови приподнялись. — Ты проследишь, чтобы тетя Аида получила свои утренние объятия?

— Я… — Он прочистил горло, его рука опустилась на мое плечо. — Я прослежу. Его пальцы сжались, и я не думала, что он осознавал, что делает это, по крайней мере, сознательно.

— Тогда ладно. Вида отступила назад и помахала рукой. — Люблю тебя, тетя Аида. Она сделала паузу и широко улыбнулась, продемонстрировав отсутствие переднего зуба. — Люблю тебя, дядя Лоренцо.

— Я тоже люблю тебя, милая, — прошептала я. Я почувствовала комок в горле, когда стояла и смотрела, как моя семья садится в машину, которая отвезет их домой. Слезы жгли мне глаза, и все, чего я хотела, это сесть с ними в машину, поехать домой, где я знала, что произойдет утром. Я даже не знала, где буду сегодня спать, и если я в ближайшее время не сниму это чертово платье, то сойду с ума.

— Пойдем? — Спросил Лоренцо, но я не посмотрела на него, когда мы оба обернулись. Двери за нами закрылись благодаря прислуге, и теперь было слишком тихо. В большом фойе особняка остались только мы с Лоренцо.

— Я могу показать тебе верхний этаж, — продолжил Лоренцо. В его устах это прозвучало как вопрос, но он уже направлялся к лестнице, и я последовала за ним. По крайней мере, это означало бы, что я смогу снять это платье.