— Я знаю, — сказал я, чувствуя, что теперь у меня есть преимущество перед ним. — Они сказали мне, что ты пытался получить их голоса, чтобы захватить власть. Я ухмыльнулся, наслаждаясь тем, как его лицо покраснело от гнева. — Они бы тебе их не отдали. Он открыл рот, но я поднял палец, останавливая ту чушь, которую он собирался сказать. — И даже если бы вы получили их голоса, это ничего бы не изменило. Мы являемся частью Предприятия по собственному выбору. Теперь, когда я босс, если я захочу оторваться от них, я смогу.

— Ты бы не стал…

— Я бы так и сделал. Я подошел к своему столу, облокотился на него и скрестил ноги в лодыжках. — Чтобы помешать тебе прибрать к рукам бизнес? Я бы делал это снова и снова, черт возьми.

— У тебя нет никакого уважения! — крикнул он, приближаясь ко мне с поднятой тростью.

Я был молниеносен, потянувшись за своим пистолетом в кобуре, пристегнутой к моей груди. Я держал его в воздухе, направив прямо ему в лицо. — Еще ближе, и я выпущу всю обойму тебе в голову, — предупредил я. Моя рука была твердой, а внимание сосредоточено на лазере. — И я не моргну дважды, делая это.

Его грудь вздымалась, лицо стало фиолетовым.

— Ты думаешь, что сможешь наставить на меня пистолет и это сойдет тебе с рук? Он расправил плечи, пытаясь казаться крупнее, но это меня нисколько не остановило.

— Да, хочу. Я оттолкнулся от своего стола и сделал два шага к нему. Дуло коснулось его лба, сладкое прикосновение к коже умоляло меня нажать на курок и избавиться от него. В глубине души я знал, что не смогу этого сделать. Он по — прежнему руководил итальянской операцией.

— Мой отец рассказал мне все о тебе, — медленно произнес я. — Он рассказал мне, что ты сделал, чтобы продвинуться вперед, о массовых убийствах, которые ты одобрил, чтобы подняться на вершину. Я ткнул пистолетом ему в лицо, зная, что это оставит след. — Мой отец научил меня большему, чем ты когда — либо узнаешь. Я помолчал. — Он научил меня не колебаться. Не сдерживаться. Но что более важно, он научил меня терпению. Я медленно опустил пистолет, но крепко держал его в руке.

— Именно поэтому я предупреждаю.

Я ухмыльнулся, подумав о своем коронном движении. Предупреждением была потеря конечности. Обычно этого было достаточно, чтобы вернуть людей на свои места. В проявлении сострадания была сила, но меня нельзя было держать за дурака. И он собирался это выяснить. — Я даю каждому возможность получить второй шанс.

— Слабак, — выплюнул он. — Ты слабак.

Я пожал плечами, мне было абсолютно наплевать, что он думает.

— Это твое мнение. Я махнул пистолетом в сторону приоткрытой двери своего кабинета. — Уходи. Уходи из моего дома. Покинь мою страну. Я встал во весь рост, возвышаясь над ним. — И не возвращайся, пока тебя не пригласят.

Он не пошевелился. Он просто смотрел на меня, пытаясь что — то найти в моем взгляде, но ничего не находил. Я позволил ему оставаться так долго из уважения, но теперь с меня хватит. Я устал слушать, как мои капитаны и солдаты рассказывают мне, с кем он встречался. Мне надоело узнавать, что он пытался сорвать мои сделки.

Я был. Выполнено.

Плечи дяди Паоло поникли, он наконец отвел от меня взгляд. Я ухмыльнулся, когда сопротивление покинуло его тело, но я знал, что лучше не терять бдительности рядом с ним. Он был боссом в Италии дольше, чем я был на свете, и я не сомневался, что это не последнее, что я о нем слышу.

Но когда он вышел из моего кабинета, не сказав больше ни слова, это было похоже на мою первую победу. Я знал, что должен отпраздновать эту победу.

Лоренцо

Я застегнул молнию, пока Вив надевала свои смехотворно высокие каблуки, наполовину наблюдая за ней, наполовину следя за временем на моем «Ролексе», прикрепленном к запястью.

Я был близок к тому, чтобы Аида вернулась домой, но не мог заставить себя беспокоиться. Возможно, она жила в этом доме и взяла мою фамилию, но она была средством для достижения цели, единственной вещью, в которой я нуждался, чтобы получить то, что я хотел.

— В это же время на следующей неделе? Спросила Вив, застегивая пуговицы на своей красной шелковой блузке. Две верхние она оставила расстегнутыми, и я увидел ее декольте. Для любого другого мужчины это было бы заманчиво, но для меня они ничего не сделали. Вив была еще одним средством достижения цели. Она удовлетворила мою потребность — ни больше, ни меньше.

— Я дам тебе знать, — сказал я, подходя к своему столу и усаживаясь в кожаное кресло. У меня была работа, особенно теперь, когда дяди Паоло не стало. Наследие, которое я намеревался создать, потребовало бы времени, денег, но больше всего связей. Связи, над которыми я работал годами, и теперь пришло время их использовать.