— Знаешь, что я делаю, когда кто-то забирает то, что принадлежит мне? Спросил я грубым голосом. Я был на грани того, чтобы сойти с ума и разорвать все на куски. Она сделала это. Ей удалось заставить меня почувствовать это одним движением.

— Я… — Ее горло дернулось, когда она сглотнула. Я…

Я шагнул ближе к ней, прижимая ее спиной к стене. Ее рюкзак со звоном упал на пол, но никто из нас не обратил на это внимания.

— Я кое-что у них забираю, — прорычал я, сгибая колени, чтобы наши лица были на одном уровне. Я увидел узнавание в ее глазах. Она думала о нашей брачной ночи — вспоминала то, что видела.

— Он забрал то, что принадлежит мне, — выдавил я так тихо, что только мы с ней могли их услышать.

— Я не твоя, — огрызнулась она в ответ, проявив свою дерзкую сторону. — Я никогда не буду твоей.

Мои губы изогнулись в улыбке.

— Хочешь поспорить на это, детка?

— Черт. Ты. Она попыталась оттолкнуться от стены, но все, что ей удалось сделать, это прижаться ко мне. У нее перехватило дыхание, когда я прижался к ней бедрами, давая ей понять, что именно она делает со мной.

— Ты этого хочешь? — Спросил я, поднимая ее руку, которую держал в своих тисках, и поднимая ее над ее головой.

— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Мускул на ее челюсти дернулся, в ней проявился гнев. Возможно, я недооценил ее.

— Я тебя ненавижу, — прошептала она. — Я тебя чертовски ненавижу.

Я покачал головой, придвигаясь к ней еще ближе. Почти каждая часть наших тел соприкасалась, и черт возьми, если мне не нравилось, как она идеально прижималась ко мне.

— Нет, тебе не нравится. Я провел носом по ее щеке, вдыхая ее аромат. — Если бы ты ненавидела меня, ты бы не сделала того, что сделала.

— Что я сделала? — спросила она, ее слова были всего лишь вздохом.

Я положил другую руку ей на бедро, точно туда, где раньше был парень из колледжа, только я сжал ее сильнее, показывая ей разницу между такими людьми, как он, и такими, как я.

Наши взгляды встретились, мои губы были так близко, что потребовалось бы всего одно движение, чтобы они соприкоснулись.

— Ты позволила ему поцеловать себя. Ее дыхание коснулось моего лица, и дрожь пробежала по всему моему телу. — Ты позволила ему прикоснуться к тому, что принадлежит мне. Я не мог больше ни секунды находиться так близко к ней, поэтому прижался губами к ее губам.

Ее рука уперлась мне в грудь, но я этого не заметил. Я просто поцеловал ее сильнее, зажав между собой и стеной, и умолял ее сдаться. Поцеловать меня так, как она поцеловала его.

Я ревновал. Ревновал к тому, как она смотрела на него снизу вверх. Ревновал к тому, как ее тело смотрелось рядом с его. Он был таким мужчиной, с которым она должна была расстаться, а не с кем-то вроде меня, не с тем, кто использовал насилие в качестве ответа. Но будь я проклят, если собирался отказаться от этого. Не сейчас.

Я провел языком по ее губам, надеясь и молясь, чтобы она впустила меня, и когда ее тело наконец смягчилось, она открыла рот. Она провела своим языком по моему, сводя меня с ума, и я больше не мог сдерживаться. Я боролся с собой на каждом шагу этого пути, но теперь я уступал этому — ей.

Аида была моей женой. Она не могла сбежать от меня. Она не могла наброситься на меня, не так, как они. Итак, впервые в жизни я позволил себе расслабиться. Я позволил своему телу делать именно то, что оно хотело делать.

Мои руки схватили ее за бедра, и я поднял ее. Она обвила ногами мою талию, и я, не колеблясь, повел ее в свою комнату. За свою жизнь я трахался во многих местах, но никогда ни на одной из своих настоящих кроватей. Это было мое единственное убежище, но, войдя в свою комнату и захлопнув за нами дверь, я прямиком направился туда. Я приводил Вив сюда, но это происходило только на диване — она наклонялась над ним, когда я, не раздумывая, брал у нее то, что хотел.

Но это было по-другому. Аида была другой.

Она оторвала свои губы от моих, ее глаза были полуоткрыты.

— Лоренцо.

Аида положила руку мне на лицо, ее маленькие пальчики царапали загривок, который я не побрил этим утром. Она уставилась на меня, в ее глазах было так много вопросов, но она не задала ни одного из них. Вместо этого она снова прижалась своими губами к моим, мягкими и нежными.

Я не был нежен, но в тот момент я позволил ей это. Я позволил ей забрать частичку себя, зная, что то, что было между нами в этой комнате прямо сейчас, не продлится долго. Это был бы момент в моей жизни. Момент, который я бы никогда не забыл.

Я повернулся и сел на кровать, продолжая прижимать ее тело к своему, когда провел рукой по ее талии, задирая ее футболку и застонав от ощущения ее обнаженной кожи под своими пальцами. Ее бедра прижимались ко мне, ее тело точно знало, чего оно хочет.