Честно говоря, через пять минут, когда наказание началось, я мысленно обругала все местные приличия нехорошими словами. Потому что ткань ни капли не защищала от ударов и очень скоро украсилась алыми разводами, служки с ферулами лупили от души, не жалея. Так вот, прилипшая к ране тряпка, даже стираная, не слишком хороша в плане обеззараживания.

Парни, как тут и принято, демонстрировали выдержку и переносили наказание молча. На притихшей площади слышно было только, как тяжелые ферулы врезаются в плоть. Уй… жуть.

Я еле дождалась, когда весь кошмар закончится, и, хотя парни порывались встать и пойти самостоятельно, быстро отдала команду толпившимся позади помоста слугам: ловить, укладывать на носилки и бегом в лечебницу!

Тоже мне, герои нашлись…

А кстати, почему Ланлинь не было на площади? Струсила? Не хотела видеть, к чему привел ее авантюризм?

 

 

* * * * *

 

— Я так, уточнить на всякий случай, вдруг не расслышала. То есть смазывать пострадавшие задницы тоже должна я? — уточнила я, смерив хмурым взглядом Ван Бохая.

Тот, обреченно зажмурившись, уже просто несколько раз быстро кивнул. И, не дождавшись от меня следующей реплики по причине глубокой задумчивости о несправедливости этого мира в целом и вредности одного божка в частности, выпалил скороговоркой:

— Ну, Джейсин, это же обычное дело, что целитель, который наблюдал за проведением наказания, после и оценивает состояние наказуемых, заодно оказывая первую помощь.

— А на помосте я что делала, по-вашему?! Как раз и оценивала их состояние, разве нет? — справедливо возмутилась я, всплеснув руками.

Нет, положа лапку на сердце, мне, как в некоторой степени целителю, было глубоко наплевать, чью раненую задницу лечить. В конце концов, не они первые, но искренне надеюсь, что они последние. У Сан Линя все было в более плачевном состоянии, что не помешало мне измываться над ним, приводя его спину и филей в божеский вид. Да и парней мне жалко. Придурки, конечно, что пошли на поводу у Пылинки, сами виноваты… Но гадский лотос никто не отменял. А узнав за эти несколько месяцев парней получше, я успела проникнуться к ним симпатией.

Вот только проблема в том, что я как раз не простой рядовой целитель, служащий тут невесть сколько и ко всему привыкший! Несмотря на все мои сделанные здесь открытия в области алхимии, я остаюсь все той же Джейсин, бывшей невестой Шуая. И было бы весьма странно, если бы я сейчас такая с порога: «Что? Пожамкать поротые попки бывшего жениха и его телохранителя? Бегу-у!»

Посему я продолжала дальше разыгрывать праведное негодование и стеснение, старательно краснея и бледнея в нужных местах. Чему немало способствовал так и рвавшийся наружу просто-таки гомерический хохот. Одним лишь Бохаем не ограничившись, я еще минут пять-десять поломала комедию перед главным целителем. А получив его категорическое нет и малость злорадное напутствие больше не нарушать правила, направилась к небось заждавшимся помощи парням.

К моему приходу им уже должны были помочь избавиться от одеяний для наказания. Слуги и позаботились, зная, что и как следует делать, доставляя провинившихся в павильон целителей после экзекуции. Отдирать потом присохшую к ранам ткань… Бр-р!

Негромкие перешептывания пострадавших с периодическим ойканьем и шипением сквозь зубы я услышала сразу, как переступила порог лазарета, разделенного на секции ширмами. Мысленно еще раз пожелав много всякого-разного тому, кто придумал использовать столь садистские методы воспитания, я шагнула за нужную мне ширму.

— Джейсин?! Какого? Все нормально, позови целителя! — на диво синхронно заорали они и даже умудрились как-то прикрыться простынками. Не иначе как задействовали ци, вряд ли они были способны действовать так шустро в их нынешнем состоянии. Отходили ребят неслабо, мягко говоря.

— Увы, вынуждена вас разочаровать. Сегодня я вместо него, — ответила я спокойно, с целью их утихомирить. Но, кажется, вышло слишком спокойно, едва ли не угрожающе. По крайней мере, медведь некрасиво выпучил глаза, а Шуай нервно сглотнул.

— Ты же моя бывшая невеста… — практически простонал он. — Кто угодно, но не ты.

Вот-вот, примерно такой реакции я и ожидала. Хм, может, потому меня и приставили? Слышала, стыд — неотъемлемая часть сурового наказания, должного направить на путь истинный… А тут одним махом двух зайцев. Точнее, трех. Джейсин, так-то, тоже положено смущаться и стыдиться. Мне Сан Линь в свое время все уши прожужжал о правильных реакциях нормальных девушек, так что я теперь ученая.

Только, на мой взгляд, перед парнями притворяться уже поздновато, во мне и так странностей накопилось, которые они видели, слышали и на себе ощутили не раз и не два. Поэтому закатывать глаза и подыгрывать в представлении «ах, голый мужчина — это ужас и позор всему свету» у меня не было ни малейшего желания.