— И ты бы об этом даже не узнала. Потому что не хочешь видеть дальше своего хорошенького носика. Показное правосудие — вот твой метод. И сейчас уводишь разговор в сторону. Сан Линь совершил свою месть после того, как спасся от устроенной тобой казни. А на тот момент ты просто хотела заставить страдать безродного воришку, который конкретно тебе не сделал ничего плохого. Тебя ведь даже не было на казни. Отчего так? Не хотела видеть, как кнут снимает слой кожи с его спины, с влажным чавканьем впивается в окровавленную плоть, разрывая ее до кости? Не нравится слышать, как кричит от невыносимой боли тот, кого ты даже не знаешь, чей крик с каждым ударом становится все тише, переходя в предсмертный хрип, пока не стихнет и он? И нет никого рядом, лишь безучастные палачи, которые скинут тело безымянного воришки как кусок мяса падальщикам на радость… Просто из прихоти проходящей мимо девчонки, мнящей себя будущей императрицей. И это ты еще не была наделена властью. Что же изменится, если взойдешь на престол?

— Прекрати! Все не так! — вскрикнула Ланлинь, стирая невольно проступившие слезы.

— Ланлинь? — тут же вскочил на ноги Да Сьон, краем уха прислушивающийся к их разговору, но не вмешивающийся до этого.

— Все хорошо, Сьон, — поспешила заверить его девушка, продолжая вытирать никак не перестающие течь слезы. Медведь с подозрением всматривался в их сторону несколько секунд, но все же снова вернулся на свой пост.

— К счастью, у Сан Линя в самом деле все хорошо… Но отнюдь не благодаря тебе. И в чем же тогда разница между мной и тобой? Я действую прямо, а ты исподтишка. Я не скрываю своих мотивов, ты прячешься под белой шкуркой. У меня есть силы признать ответственность за свои деяния, ты всегда найдешь аргумент, чтобы оправдаться. Но по итогу это нас приводит к одному и тому же результату. Будь у тебя под рукой моя армия, кто знает, кого бы все боялись и о ком бы перешептывались? Признай, у нас больше общего, чем тебе кажется. Может, именно потому артефакт и сковал нас вместе, — шепнул Гу Юнжень прежде, чем отвернуться и оставить ее наедине со своими мыслями.

 

ГЛАВА 24

 

Сан Линь

 

— Тьфу на тебя! Апчхи! АПЧХИ! Чтоб я еще раз! ПЧХИ! Полез в какой-нибудь вонюЧХИй лабиринт в компании с чокнутой…

— Кем? — насмешливо, хотя и глуховато поинтересовалась демонова девка, прижимая к лицу мокрую тряпку.

— Женой! — рявкнул Линь от души, в очередной раз пресекая попытку ненормальной сунуться под убийственную струю пламени. Да, да, он знает, он видит! Она очень успешно гасит это безобразие своей пеной и воняет на весь лабиринт невыносимой дрянью, от которой у лиса шерсть на хвостах встает дыбом и нюх отваливается. Все равно не повод лезть поперек будущего мужа в пекло!

Что бы она ни говорила, а он на ней женится. Гуй с ними, с ее «детьми». Между прочим, чем дольше они вместе путешествовали по лабиринту, тем явственнее Линь видел, сколько в этой женщине загадок и тайн. Он понятия не имел, почему она выдает себя за ровесницу первогодок, но у нее даже манера думать взрослая и будто бы… нет, не как у матери семейства или хозяйки клана, скорее, как у учителя, много лет имевшего дело с нерадивыми учениками.

Сан Линь никогда не учился ни в какой академии, но при этом его жизнь была богата на разные многочисленные знакомства с самыми причудливыми людьми. Ну и на учителей он насмотрелся достаточно. В том числе и на тех, кто опекал своих оболтусов без всяких академий — просто как частное лицо. В Джейсин было что-то от этих наставников, но в то же время не совсем.

И судя по этим замашкам, ей никак не может быть столько же лет, сколько глупой злючке, которую теперь водит на цепи драгоценное начальство в лице Гу Юнженя. Ну никак!

Хотя внешне, конечно… но это не показатель! Хорошо развив свое самосовершенствование, можно и в сто, и в триста лет выглядеть юной. Вот только здесь еще одно противоречие: самосовершенствование у Джейсин откровенно слабенькое. Она же этого не скрывает, как бы не подчеркивает!

— Ты чего завис? — Тычок локтем в бок заставил лиса очнуться от напряженных дум. — Нашел время в нирвану впадать. Уй! Тут вон недожаренные мертвяки откуда-то лезут стадами. Отстань, падаль! — И девушка сердито пнула высунувшуюся из щели в полу костлявую лапу, попытавшуюся сцапать ее за подол ханьфу.

— Р-ряу! — поддержал ее Баосы, прицельно топчась всеми четырьмя лапами по хрупким от времени костяшкам. И врезал бронированным хвостом лису по бедру: не спи, мамуля, а то папулю кто-нибудь обидит!

— Ее обидишь, — проворчал Сан Линь, потирая ушибленное бедро. И погрозил коту-переростку кулаком. — Она сама кого хочешь завоняет насмерть или вообще растворит. Не женщина, а страх демонический.

— Цыц! — шлепнула его по другому бедру Джейсин, пряча в рюкзак остатки своих вонючих ингредиентов и с подозрением всматриваясь в следующий темный проход. — После этого экстренного пожаротушения я уже никаких запахов не чувствую. Куда пошли наши ненаглядные детки на поводке?