— Стой! — Кажется, орать было поздно, поэтому я просто сорвалась с места и врезалась в богиню со всего маха, прерывая ее обратный отсчет.

— Что?! — явно растерялась богиня, когда мы с ней дружно покатились кубарем по полу и чуть не ухнули в пустоту за границами очерченной еще Сияном площадки. — Ты с ума сошла?! — заорала на меня женщина, как только отдышалась и поняла, что произошло. Ее руки снова зажглись потусторонним синим светом, но тут уже Пылинка сообразила и с тонким визгом налетела на нас обеих:

— Не трожь Джейсин!

— Да вы чокнутые обе, — устало сказала Аиши, с некоторым трудом поднимаясь на ноги и одним пассом призывая к себе третье кресло. — Да поняла я, поняла! Вы не хотите в свой мир. Все, не отправляю уже! Но… заразились, что ли, от этого паразита? Чего вам надо-то вообще?

— Да ничего не надо. — Я с трудом отдышалась, вернувшись в свое кресло, и взглядом успокоила Ланлинь. — По собственному опыту сужу: с богами лучше вообще не связываться. Верни нас туда, откуда взяла, и мы с удовольствием забудем о вашем существовании.

— То есть прежнюю жизнь вы не хотите? — прищурилась богиня. — Но разве не страшно оставаться в выдуманном мире, который может исчезнуть в любой момент?

— А вот лапши на уши точно хватит, — недовольным голосом высказалась Ланлинь. — Мы, может, не боги, но и не дуры. И прекрасно слышали все, что ты… то есть вы говорили Сияну. Настоящий это мир, и никуда он не схлопнется. Особенно теперь, когда кривые лапки одного паразита укоротили.

Богиня Аиши только вздохнула, глядя на нас. Потом пожала плечами и усмехнулась:

— Смотри, как повзрослела. Неужели хочешь вернуться к своему злодею?

— Кому злодей, а кому муж, — насупилась Пылинка. — Мало ли что этот ваш божественный извращенец в сценарии чужой жизни написал. А-Жень нормальный человек. И очень хороший правитель. Будет. И да, я хочу вернуться к нему. Я, может быть, уже беременна. Как он без нас? Пропадет же. — И она бережно погладила свой впалый живот.

Вот на этом заявлении мы с богиней дружно поперхнулись «три в одном», который прихлебывали из кружек.

— Когда ты успела?! — это было сказано хором.

Пылинка пожала плечами, скрывшись за своей кружкой. Но потом все же пояснила, ничуть не смущаясь:

— Уже два дня как. Что, тебе одной, что ли, медовый месяц положен?

— Ну да, долго ли умеючи, — вздохнула я. — А чего тогда ругалась с ним? Вошел не вовремя, за сталактит водил…

— Чтоб не расслаблялся, и вообще, — насупилась девчонка. — Я ему жена, а не эта… из учениц которая. Разгоню к чертям цветник, таращатся на моего парня, как гадюки на яйцо, только что не облизываются.

— А-а-а… — поняла я истоки ее недовольства. И вздохнула: девчонка еще совсем, а туда же — замуж, беременна. Наплачется с ней главзло. Но если вздумает обидеть — я первая ему все половые признаки оторву вместе с головой. — Ладно, девочки, хорошо с вами, но пора и по домам. У меня там лис не…

— Не доенный? — ехидно переспросила богиня. И мы опять дружно захихикали.

— Ты тоже беременна? — полюбопытствовала Ланлинь, когда кофе в кружках кончился.

— Тьфу на тебя, — испугалась я. — Мне еще рано, и вообще…

— Все хорошо, но вам положена компенсация, — выдала богиня. — Сиян не имел права выдергивать вас из реального мира и за ваш счет менять течение жизни другого. В свое прежнее воплощение вы не хотите. Перетасовывать что-то в том континууме, куда этот криворук и так влез по уши, неведомо как все в равновесие пришло, я не рискну, опять может что-то нарушиться. Поэтому устроить там внезапное богатство или еще какое-то суперудовольствие не выйдет. Так что вам предложить?

Мы с Ланлинь переглянулись и дружно выдали:

— «Три в одном»! Неиссякаемый запас!

 

 

Семь лет спустя

 

— Сил моих больше нет! — Ланлинь стянула с головы золотой венец-заколку и со всей силы шваркнула им по столу. Нежные бабочки с тонко выкованными крылышками жалобно зазвенели и кое-где погнулись. Драгоценные сапфиры и рубины блестящим конфетти разлетелись по полированному дереву.

— Четвертый ювелирный шедевр за полгода, — меланхолично заметила я, прицельным потоком энергии нагревая воду в чайнике, щелчком пальцев призывая два блестящих пакетика и кружки.

— Надо было коньяк просить в качестве компенсации, — фыркнула императрица, сдирая с плеч тяжеленное парчовое одеяние, положенное ей по статусу, и оставаясь в обычном шелковом ханьфу.

— А ребенка на кого бросила? — поинтересовалась я, вставая и направляясь к потайному шкафчику. Он с помощью ци не открывался, потому что был совсем потайным: нюхливый тигродракон все еще ноет про котят, а потому пьянство не одобряет. Сан Линь смирился, даже на работе с императором ни-ни, а я припрятала настоечку для особых случаев. Ибо нефиг! Командовать главой факультета алхимии самой лучшей академии Поднебесной.