Деятельный Шаликов уже роздал самые важные указания. Наших коней, как и в прошлый раз, решили разместить в загоне на краю усадьбы, а рядом разрешено поставить палатки и жечь костры. Примерно через час всё уже было улажено и я, сбив дорожную пыль с местами потрёпанного мундира, дал увести себя в дом, предвосхищая множество грядущих вопросов.

— Стол накрыт, Ваше Императорское Высочие, так что прошу!.. — князь только что получил доклад от слуг и сделал жест, чтобы они открыли двери в столовую залу…

Мы сели на стулья, и я заметил, что хозяин смотрит по сторонам, как бы ища кого-то.

— Странно, что не вижу дочь, — пробормотал он. — Обычно она всегда крутится где-то поблизости, а сейчас её нет… Да и давно нет. Эй, кто-нибудь, позовите княжну обедать!

Я ухмыльнулся уголками рта. Мне было интересно, как увидеть Ханну в одном из нарядов Ники, так и посмотреть реакцию Шаликова на появление незнакомки.

Минут через пять послышались шаги Ники. Князь уже собрался отчитать её за опоздание, но увидел гостью и удивлённо уставился на дочь.

— Папа, позволь представить мою подругу Анну.

Вот тут настала и моя очередь удивляться. Подругу? Когда это они успели подружиться? Ох, уж эти девчонки! Ханна сейчас одета в нежно-голубое платье, неплохо идущее к цвету её волос. В целом держится она уверенно, что и неудивительно для племянницы кахана, пусть об этом хозяин дома и не знает.

— А?.. Что?.. Кто?.. — только и смог проговорить удивлённый Шаликов.

— Прошу прощения, Пётр Ипполитович, — я решил взять дело в свои руки. — В суматохе не успел представить мою спутницу.

— Так эта девушка прибыла с вами, принц? Тогда понятно, — начал медленно вникать в ситуацию мужчина. — Вот только почему?.. Впрочем, это пустое… Давайте обедать! К нам приехали такие гости, а я их несущественными вопросами мучаю.

Обед прошёл в почти простой и непринуждённой обстановке. Честно говоря, я боялся, что в усадьбу нагрянут соседи, которые наверняка уже прознали, что к князю приехало множество гвардейцев. Возможно, они сейчас наряжаются, и у нас ещё будет время с ними и поесть, и поговорить…

— Ваше Сиятельство, — начал я, видя томление хозяина. — Как и говорил когда-то ранее, захотелось мне посмотреть на земли Империи. Ведь сидя постоянно в столице трудно понять жизнь и чаяния подданных. Народ живёт везде… не очень… и чем дальше от Владимирграда, тем всё проще и… беднее. Конечно, я и ранее это видел, но теперь проблема предстала во всей красе, если так можно сказать.

Князь и княжна смотрели на меня с интересом, но не могу сказать, что услышанное их поразило. Они и так живут не у самой столицы, и определённые трудности видят каждый день, наверное.

— И я доволен, что всё сие сподобился узреть ещё до коронации, путешествуя неофициально, и не имея нужды придерживаться различных формальностей. Теперь я ещё более уверен в правильности своих изначальных мыслей о необходимости определённых реформ, должных привести к процветанию как государства в целом, так и всех сословий. Нас окружают недружелюбные соседи, и если мы сами о себе не позаботимся, то они, рано или поздно, нас захотят съесть.

— Так у нас же есть союзники! — не удержался князь Шаликов. — Да и без них мы сильны.

— Для победоносных войн нужны три вещи: деньги, деньги и деньги, — вспомнил я известную цитату. — А о каких деньгах может идти речь, если мы ни серебра, ни золота не добываем.

— Да, но такие монеты у нас же чеканятся! — начала недоумевать Ника.

— Только ты забываешь, что их делают из поставляемых из-за рубежа драгоценных металлов или из переплавленных иностранных монет, — начал пояснять я. — Мы их делаем для престижа, дабы все видели, что есть и серебряные, и золотые монеты с российским гербом. Но таковых до обидного мало. В основном обороте ходят монеты, начеканенные в Европе. Да и в наших западных губерниях в ходу имеются и германские и поляндские, которыми тамошние феодалы оплачивают привозимые к ним немногочисленные товары: лес, меха, мёд и воск, ну и другое по мелочам.

— И что, Ваше Высочие, надумали для решения данной проблемы? — с интересом спросил князь.

— Надо серьёзно начать геологоразведочные работы на Урале. Это раз. Ну, и, конечно же, увеличить объём продаж на Запад и, возможно, на Восток. Поскольку сельское хозяйство в Европе развито не в пример лучше, то мы пока остаёмся… сырьевым придатком.

— Чем? — вздёрнул бровь Пётр Ипполитович.

— Своеобразной колонией, как это не прискорбно признать. От нас в Европу идёт дешевое сырьё, то есть, необработанный лес, пушнина, воск. Там стволы деревьев перерабатываются в конечный продукт. Из пушнины шьют меховые изделия, а из воска — свечи. Вот и получается, что мы продаём дешёвый товар, да ещё кормим европейских мастеровых, этот товар обрабатывающих. А надо стремиться самим делать всё и продавать если не готовые изделия, то что-то близкое к этому. Что мешает, к примеру, возводить свечные мануфактуры? Сама-то свеча стоит намного дороже, чем воск по весу.

— Так где же нам столько мастеровых взять? — задал закономерный вопрос князь. — Людей не хватает даже на обработку земли.