— Предлагаю подумать над моими словами и дней через пять-десять предложить решение данного вопроса. Но это не значит, что можно не начитать подготовку к производству опытного образца ружья. — я протянул собеседникам папку, подготовленную мною и Власом. — Вот все необходимые чертежи. Ознакомьтесь, и через оговоренный срок дайте ответ.

— Могу ли я пригласить Ваше Высочие к себе на обед? — спросил Зеров.

— Можно, — кивнул я, подумав. — Заранее, дня за три-четыре.

— Благодарствую! — поклонился мужчина.

Лекайн с досадой взглянул на своего коллегу, и я предположил, что когда он вернётся к себе, то будет волосы из головы выдирать, что сам до такого предложения не догадался…

Литейщики ушли, а я задумался. Не слишком ли широко шагаю? Не слишком ли круто беру? Смогу ли воплотить задуманное? Взял в кувшин с вином и направился к жертвенникам Зевса и Гефеста, дабы возлить приношение, и помолиться. Без их благословения и помощи мне не справиться.

Помолился. Вроде бы полегчало. Никаких ответов я от высших олимпийских сил не услышал, но это, может, и не требуется. Древняя греческая религия хороша тем, что, как правило, не требует каких-то глубоких чувств от верующих. Пришёл, выполнил обряд и будь спокоен. Даже к жрецам нет строгих требований жить нравственнее паствы. Формализм? Возможно. Но меня это устраивает.

Когда шёл обратно в свои покои, то в одной из галерей заметил две фигуры. Хм… Князь Шаликов и фрейлина Мышецкая о чём-то говорят. Решил я их обойти. И правильно решил. А то, вдруг, спугну, и наметившееся общение сорвётся. В конце концов, не водить же их друг к дружке за руку?! Неужели, у меня других дел нет? Сами справятся.

Однако, как быстро они наладили контакт. Впрочем, это лишь в рыцарских романах описываются всякие там воздыхания, тянущиеся годами. В этой действительности люди так долго не ждут. Жизнь коротка, чтобы лет пять друг к другу приглядываться. Тем более, что и князь, и фрейлина — совсем не юны и пользу от предстоящего брачного союза уже просчитали.

Улыбнулся, но почти сразу нахмурился. Как там Ханна? Соскучился по ней я. Да и Ника страдает. Насколько её болезнь серьёзна? Эх, девушки, девушки… Мне вас так не хватает!

Глава 61

— Ваше Величие, у меня возник вопрос о главных жрецах. Почему они заседают в Совете? — заявился я с очередным вопросом к монарху.

— Так повелось с незапамятных времен, принц, — Елена Седьмая не выглядела удивлённой. — Когда мы приехали сюда, то сие так же вызывало недоумение, поскольку в Арелате подобного нет. Да и в других королевствах тоже.

— Сколько я не присутствовал на заседаниях Малого Совета, если жрецы о чём-то и говорили, то о строительстве храмов за государственный счёт. В последнее же время их почти не видно, хотя ситуация неспокойная из-за военных действий.

— Вы опять что-то задумали? — устало спросила императрица.

— Ну, как сказать… — честно ответил я. — Хотя и имеются некоторые мысли. К примеру, можно было бы обязать жрецов произносить речи перед народом во время празднеств, наставляя всех жить честно, по совести, трудясь на благо государства.

— Это как?! — искренне удивилась маман. — Мы о таковом и не слыхивали никогда.

— Мне кажется, что это было бы зело полезно для Империи. Чем там занимаются жрецы то? Да почти ничем. Народ в храмы ходит лишь по большим праздникам, да и далеко не все. Алтари стоят позабытыми. Священники ничем от обычных людей не отличаются, если только в свои специфичные одежды не наряжаются.

— Вы опять с Зевсом во сне беседовали? — подняла бровь Елена Седьмая. — Не слишком ли часто Громовержец удостаивает вас своим вниманием.

Я сделал вид, что не распознал иронию и продолжил:

— Если жрецы занимают места в Государственном Совете, то фактически уравнивают себя с чиновниками, служащими Империи. Поскольку они все получают деньги из казны, так почему бы им не заняться тем, что делают министры?

— Хм… — неопределённо отреагировала императрица, встав и пройдясь по комнате. — В этих словах имеется логика, — заключила она. — А если жрецы не согласятся?

— Тогда надо гнать их из Совета. Это государственный орган, — я сделал ударение на слове государственный. — Если эти священники хотят деньги, не давая взамен ничего, то зачем они заседают среди министров?

— Не слишком ли круто берёте? — маман выглядела обеспокоенной.

— Вы предлагаете тратить на них деньги просто так?

В комнате нависла тишина.

— Каковы ваши предложения, принц? — наконец выдохнула императрица. — Вы же не собираетесь лишь критиковать?

— Я говорю о создании… — вспомнилось Ведомство православного исповедания из российской истории девятнадцатого века, — некоего религиозного ведомства. Как оно будет впоследствии называться… особого значения не имеет. Жалование от государства будет иметь лишь один первосвященник, один из всей этой… компании. Остальные же станут его товарищами.