— Матушка, — начал я, когда завтрак был съеден, и мы остались наедине. — Хоть опасность отравления несколько померкла, и можно дышать спокойнее, но недоброжелатели от своих замыслов не отказались. Наша безопасность обеспечивается гвардией, но что может помешать врагам переманить её полковника, кого-то из капитанов или всех лейтенантов на свою сторону? Если глава заговорщиков собирается сесть на трон, то ему всё равно потребуются преданные люди. Что может быть проще, чем завоевать эту преданность при помощи денег?

— В ваших словах, сын, есть смысл, как это не печально осознавать. Но что делать?

— У меня есть идея, но она требует доработки, конечно же. Можно создать роту, которая будет занята охраной внутренних помещений самого дворца. Те же гвардейские роты, что посменно сейчас охраняют всю территорию дворцового комплекса, смогут увеличить количество наружных постов.

— Мы не понимаем, наш сын, как это повысит безопасность, если гвардейский полковник, кем бы он ни был, в случае перехода на сторону заговорщиков начнёт отдавать свои предательские приказы.

— В том-то и дело, дражайшая матушка, что новая рота будет починяться лишь мне. То есть, я стану её капитаном.

— Принц крови и капитанская должность? — Елена Седьмая удивилась. — Это как-то несовместимо, мелковато.

— Так я несовершеннолетний, чтобы командовать полком. Вот и наберусь опыта, тогда и о новом чине обязательно подумаем. Сейчас же объявим, что у меня появилась блажь, и я хочу иметь своих живых оловянных солдатиков, поскольку не наигрался в детстве. Ну, играют же в некоторых королевских дворах живыми шахматами!

Я подумал, что этот аргумент будет вполне убедительным и продолжил:

— Поначалу моя потешная рота будет охранять лишь мои покои и ваши, ну а когда приобретут опыт, то и всё здание дворца. Деньги, которые будут поступать мне после проведения лотерей, я буду тратить на это как бы игрушечное войско. Таким образом, казне такая задумка ничего не будет стоить.

— Так вот для чего вы придумали эту штуку, лотерею, — удивилась императрица. — Зело умно и забавно! Получается, что дворяне будут оплачивать содержание роты, которая станет охранять нас от их коварных замыслов.

— Вы всегда были мудры, матушка. Тем более, возникнет некоторое соперничество между солдатами моей роты и гвардейцами. Конечно, будут некоторые недоразумения (тут я вспомнил о книге «Три мушкетёра»), но имея две гвардии, каждая из которых захочет, чтобы императрица обратила свой благосклонный взор лишь на неё, выгоду получим мы изрядную.

— Две гвардии? Это неслыханно, мой сын. В некоторых королевствах нет и одной. Не все могут позволить себе солдат из дворян, пусть и неродовитых.

— Согласен, поэтому мою потешную роту назовём лейб-гвардейской, поскольку будет охранять лишь нас. Опять-таки, мы ничего не теряем, если этот замысел не удастся по каким-то причинам. Все же и так будут думать, что это просто моя блажь. Ну устал наследный принц возиться с солдатиками, значит, повзрослел, и теперь будет волочиться за женщинами. Поверьте, матушка, все купятся!

— Ну и хитры же вы, сын! — погрозила пальчиком императрица.

— «Лучше быть хитрым, чем простодушным, ибо простодушие — та же глупость», Ваше Императорское Величие, — процитировал я слова персонажа книги Максима Горького.

— Хорошо. Повелим на днях подготовить указ об организации потешной роты с присвоением вам, сын, чина капитана. Но, как и было сказано, ни копейки из казны на это выделено не будет. Вот только сомневаемся мы, — продолжила государыня, — что монет, поступающих от лотереи, будет достаточно.

— Недостаточно, — с готовностью согласился я, видя, как Елена Седьмая сама того не подозревая упрощает мне следующую просьбу. — Поэтому прошу дать мне уникальную привилегию на производство различных настольных азартных игр, как то карты, лото, домино, го и другие подобные.

— Мы о таких играх и не слышали. Что это?

— Я пока не могу рассказать, поскольку надо показывать, но как только появятся у меня деньги на их производство, то вы, матушка, первой их увидите и опробуете.

— Так значит своей метрессе ты эту привилегию давать не хочешь? — хитро прищурилась Елена Седьмая.

— Складывать все яйца в одну корзину глупо, — состроил я невинное выражение лица.

— Все яйца в одну корзину? — подняла бровь императрица, поняв фразу несколько иначе. — Грубое сравнение, конечно, но правильное. Кто знает, что нашей умной Анне взбредёт в голову через пять лет. И когда же вы, наш сын, успели поумнеть? Ранее мы за вами такого не замечали?

— Я думаю, это результат общения с Верховным, матушка.

— Ну-ну... Даже страшно подумать, какие мысли вы станете излагать, если произойдёт новая встреча. Мы начинаем вам завидовать даже. Может, замолвите словечко перед Зевсом. Вдруг, он и на меня своё благоволение распространит?