Я смотрю на алхимика и тоже поддаюсь его настрою. Мы смеёмся и строим планы на будущее. В последние дни я частенько его подтруниваю и спрашиваю, где будет мой кабинет. Забавно наблюдать за изменением выражения лица моего компаньона. Затем он расслабляется, и мы опять смеёмся.

Лин часто проводит обучение работников, и основу его лекций составляют требования техники безопасности, на чём долго настаивал я.

— Поймите, Орест Неонович, — пытаюсь донести до алхимика свою мысль. — Вы привыкли работать в одиночку на свой страх и риск, но вы хорошо представляете себе возможные опасности и пути их ликвидации. Работники в массе своей об этом даже не догадываются. Для них, в лучшем случае, всё напоминает работу на мельнице, где из зерна получают муку. Но и там имеется возможность взрыва, если рядом со взвесью муки окажется открытый огонь.

— Я понимаю ваши опасения, — в который раз заверяет меня алхимик. — И приложу все усилия, чтобы и работники это поняли.

— Уж постарайтесь, пожалуйста. Если произойдёт несчастный случай со множеством жертв, то нам всем не поздоровится. И вам в первую очередь. Я, как наследный принц, отделаюсь лишь косыми взглядами, да и то не слишком большого числа людей. Вы же, как учёный, понесёте основную вину. Даже если удастся доказать, что несчастье произошло не по вашей вине, то найти людей, пожелавших наняться сюда, будет очень трудно. Я уже не говорю о том, нам придётся задабривать родственников жертв.

Этими и другими словами я пытался вывести Лина из эйфорического состояния и вернуть на землю. Вроде бы получалось, но надолго ли? Чтобы заработать хорошую репутацию, надо потратить многие годы. Чтобы потерять репутацию, нужно совсем немного времени.

Наконец, моя инспекция закончилась, и мы стали прощаться. Я уже приготовился сесть на коня, когда послышался стук в ворота. Это ломился Мефодий.

— Что случилось? — раздражённо спросил я. — Почему ты оставил госпожу Анну?

— Ваше Высочие! — пробормотал лакей и чуть ли не мешком повалился на снег.

— Да чего ты там говоришь?! — я стал заводиться. — Встань сейчас же и доложи как следует. Что случилось?

Слуга, взбодрённый моими словами, попытался подняться, но ноги его подкашивались.

— Сейчас я принесу нашатырь, — быстро сказал алхимик и скрылся за дверью.

Кирилл пытался привести в чувство своего коллегу, но получалось откровенно плохо. Лишь через минуты две ударная доза нашатырного спирта привела лакея в чувство.

— Ваше Высочие! — снова стал бормотать Мефодий. — Беда! Госпожа Анна упала со второго этажа.

Глава 19

Над Анной возился Григорий Ипполитович. Лейб-медик был собран и совсем не учтив с посторонними. На меня же вообще он взглянул мельком и продолжил заниматься пострадавшей. Да и ладно, пофиг.

Нюрочка лежала на медицинской кушетке, и даже смотреть на неё больно, — лицо её как снег, а платье заляпано кровью и грязью. Подходить к ней было строжайше запрещено, и я, чтобы не злить Белозерского, вышел из помещения.

— Ещё раз расскажи, что случилось, — воззрел я на лакея.

— Госпожа Анна захотела подняться по деревянному настилу на второй этаж. Мы попытались её отговорить, но она и слушать не желала. Говорила, что хочет ещё раз посмотреть на будущую детскую и подумать, как расставить мебель. Когда мы спускались, я подал ей руку, но она отмахнулась и приказала идти вперёд.

Мефодий облизнул сухие губы и продолжил:

— В этот момент настил треснул, и мы упали. Я находился ниже и отделался лишь ушибами, а она упала плашмя на пол, где ещё и строительный мусор был. Все, кто за этим наблюдал, подбежали и понесли госпожу Анну в карету. Когда же мы подъехали ко дворцу, и я открыл дверцу, то увидел, что подол её платья красный от крови...

К вечеру Григорий Ипполитович пришёл к императрице, в чьих покоях находился и я, и доложил, что ребёнок погиб. Нет, я не лишился чувств, услышав такую новость, но прядь седых волос на моей голове появилась именно после этих событий.

Ближайшие две недели Анна провела под надзором лейб-медика, а потом он разрешил ей ходить понемногу. Мы молча бродили по зимнему парку, наматывая километры, и молчали. Наш ребёнок погиб. Это было настоящим потрясением как для любимки, так и для меня. Слова были не нужны, и я лишь крепче сжимал её ладонь в моей... Через месяц Аня полностью поправилась и могла в одиночку заниматься какими-то делами. Я не запрещал ей, понимая, что так она быстрее придёт в себя.

В этом мире к подобным... неприятностям... относятся достаточно легко. Большинство женщин на протяжении тридцати лет своей жизни находятся, как правило, в двух состояниях: беременность и уход за младенцем. Иногда у некоторых случаются травмы и выкидыши из-за нелёгкого бытия. Обыденное дело, — как считают некоторые. Императрица всем своим видом проявляла сочувствие, но особой теплоты заметно не было. Вероятно, я просто наговариваю на неё.