– Нет, не всех. Тех, что оставил, побью лет через десять.

– Вы хотите сказать, что до конца мирной жизни осталось недолго?

– Наоборот, маменька! До начала спокойной жизни осталось недолго. Разве можно назвать миром, что нет-нет да и происходит на нашей юго-восточной границе? Я был на Волге, так там люди только и говорят, что о зверствах булгар, которые на быстрых лошадках врываются в селения, грабят, насилуют, хватают юных дев и так же моментально исчезают за горизонтом. Пора с этим покончить, Ваше Величие, иначе нас и уважать собственные подданные перестанут.

– Вы думаете, что после победоносной войны, булгары, принятые в Империю, перевоспитаются?

– Нет, я не настолько наивен. Пройдёт немало времени до этого, но рано или поздно они станут другими.

– И как вы это себе представляете?

– На всю Булгарию сейчас приходится около десяти городов. Надо будет просто основать еще штук двадцать, и постепенно кочевники перейдут к оседлому образу жизни, поскольку и незначительных поселений станет больше. Изменение образа жизни ведёт к изменению сознания, маман.

– Это вам во время пребывания на Волге тамошние жители рассказали?

– И они тоже. Вспомните, что писали древние авторы о германских племенах. Прошло всего несколько веков, и лесные полуголые жители понастроили города, которые теперь более развитые, чем ромейские или эллинские. Если появится человек, который сумеет объединить германцев в одну империю, не приведи Зевс, то она подомнёт под себя все окружающие королевства.

– Страшные вещи вы рассказываете, сын наш. Надеюсь, что это в первый и в последний раз, – погрозила пальчиком матушка. – Так значит, писать кахану, что вы выбрали его дочь?

– Пишите. Хотя, мне бы хотелось всё-таки, прежде чем назначать помолвку, встретиться с этой девочкой.

– Мы напишем об этом. Правда, пока даже и мыслей нет, как это осуществить. Если булгары прознают (а они прознают!), то наши корабли просто не пропустят. В любом случае будем решать эту проблему. Ступайте, сын наш.

Я собрался покинуть кабинет императрицы, пребывая в некотором смятении. Конечно, было немного обидно, что так мало государей захотели породниться. Хотя, я уже настроился на конкретный исход, и множество положительных откликов лишь принесли бы проблемы. Хорошо, что никто не послал своё посольство, и не пришлось отказывать, глядя в глаза.

Поскольку наш разговор происходил с глазу на глаз, то маман уже потянулась к колокольчику, чтобы слуга открыл мне дверь, но в неё громко постучали и лакей доложил:

– Ея светлость графиня Золотович аудиенцию испрашивает.

– Постойте в сторонке, сын наш, – торопливо остановила меня императрица. – Просите! – это уже лакею.

Следует заметить, Елена Седьмая ко всем обращалась на вы, как к принцам, так и к простолюдинам, что, как я видел, было необычно для Империи, в которой многие дворяне тыкали направо и налево. Возможно, это происходило не потому, что они такие спесивые, а вследствие того, что выканье пришло из Западной Европы вместе с невестами, на которых женились принцы и князья. Ещё лет триста назад тут, в России, все друг ко другу обращались на ты, причём даже к государю.

В кабинет вплыла немолодая женщина, как пишут в современных романах, дородной внешности, хотя понятно, что тучность для нерожавшей ещё девушки не является распространённым явлением, а, скорее, наоборот. Здесь молодым людям, вследствие постоянной работы и не такого уж хорошего питания, следует приложить ой как много стараний, чтобы растолстеть. Так что толстая крестьянка, – это такой же оксюморон, как и живой труп. Посему только богатеи могут позволить откармливать своих дочерей, демонстрируя всем высокий достаток.

– Ваше Императорское Величие! – вошедшая присела в… этом… книксете. – Ваше Имераторское Высочие! – обратилась она ко мне, продолжая приседать.

– Ваша светлость! – приветствовала императрица. – Что вас привело к нам в такой час?

– Ваше Величие, почти год назад я подала прошение на открытие в Империи двух домов призрения для сирот, но ответа так и не было. Недавно я узнала, что прошение было отложено в долгий ящик. Вот и дерзнула обратиться к вам. Моё сердце разрывается, когда видит столько беспризорных мальчиков и девочек. Я дерзаю держать по пятьдесят детей за свой счёт.

– Ваше желание помочь сиротам достойно похвалы, – ответила матушка. – Кому, как ни нам, матерям, сочувствовать тем, кто лишён родительской заботы с младых ногтей.

Императрица задумалась, а графиня смотрела на неё с очевидным напряжением.

– Мы узнаем о причинах, побудивших не давать вам разрешение. Благодарим за желание помочь Империи, ваша светлость.

Поняв, что аудиенция закончена, графиня снова присела и удалилась.

– Что думаете, сын наш?