Интересно, а если я военный приграничный конфликт спровоцирую, то бал отменят? Чего-то меня не туда понесло. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох... Омм...

— Ваше Высочие, что с вами?!

Два дурня, — Кирилл и Мефодий, — появились откуда ни возьмись, и давай меня от духовной практики отвлекать. Читать-писать толком не научились, а как умным людям неуместные вопросы задавать, так, пожалуйста!

— Перед отбоем десять кругов вокруг дворца пробежите, — мрачно говорю им. — Чтобы не лезли в то, чего ваши башки понять не могут. Где императрица?

— Никак про бал пришли поговорить? — с ехидцей спросила Елена Седьмая, увидев моё растерянное лицо и «Бюллетень» в руках. — Мы хотели вам сюрприз устроить, вот и наказали всем молчать.

— Благодарствую! — с миной, будто устрицу проглотил, ответил я.

— Ну а как вы хотели, сын наш? — подняла бровь матушка. — Как десятки заявок на получение льготной аренды на леса подавать, так это вы, пожалуйста, а как долг перед подданными исполнять, так в кусты?

— Мне хватит и того, что я перед подданными в первую брачную ночь супружеский долг буду исполнять, — мрачно ответил я. — А моя жена ещё и рожать первенца в их присутствии.

— Такова наша нелёгкая монаршая судьба, сын наш, — погрустнела Елена Седьмая, вспоминая, видимо, свой опыт. — Не нами заведено, не нам и отменять.

— Встретился бы мне тот придумщик, я бы ему завёл кое-что кое-куда, — с металлом в голосе произнёс я.

— Так вы о танце, открывающим бал, пришли расспросить?

— Вы, как всегда, мудры, маман.

— Не знаем, что и ответить. Это ещё не решено, хотя кандидатки уже имеются. Рассказать, или помучаетесь?

— Я не мазохист, так что расскажите, Ваше Величие.

— В Империи заведено, что Малый совет вначале составляют общий список, а потом в нём оставляют трёх кандидаток, из которых монарх выбирает самую достойную. Если император не женат, то бал открывает танцем он. Если женат и имеется взрослый сын, то наследник.

— А если сын малец ещё?

— Тогда юноша подходящего возраста из принцев крови или просто принцев. Так было в прошлый раз.

— И что дальше? — спросил я мамана.

— Да ничего особенного, — подёрнула плечами императрица. — Станцевали разок, потом постояли какое-то время на почётном месте, поулыбались, затем разошлись. Можно пригласить девочку и на второй танец, но это по настроению. Третий раз с одной и той же танцевать моветон. Только помолвленным сие дозволяется.

— Уф, как камень с души сняли. Я-то думал, что весь бал придётся как собачонка рядом ходить.

— Сын наш, — укорительно покачала головой Елена Седьмая. — Это не вы рядом будете ходить, а ваша партнёрша, поскольку ей великая честь оказана.

— Могу ли я выбрать себе девушку? — с затаённой надеждой задал вопрос.

— На открывающий бал танец? — зачем-то уточнила маман. — Сие необычно, но запрета нет. Малый совет принимает решение за день до бала, так что никто заранее и не узнает о нарушении традиции. Вот только тогда придётся с каждой из трёх изначальных кандидаток по два раза танцевать, в знак уважения к членам Малого совета, которые размышляли над списком.

— Как всё запущено! — простонал я.

— Наоборот, — не поняла мои слова императрица, — Всё в соответствии с протоколом.

— Значит, я могу любую девушку выбрать? — в голове начал созревать коварный план.

— Мы уже начинаем сожалеть, что вам всё это рассказали. Надеюсь, не эту... как её... дочь кухарки желаете пригласить?

Я опустил очи долу.

— Посажу под арест до конца года, — взглядом Елены Седьмой можно было убить. — Не сметь! Я с тобой, как со взрослым человеком разговариваю... а ты... а вы... — на глазах матушки навернулись слёзы.

— Простите, маман! — кинулся я в ноги, искренне поразившись такому изменению поведения родительницы этого тела. — Не со зла... Лишь шалости ради...

Чуть ли не битый час успокаивал. Да, нехорошо вышло. Правда, о Марфе я действительно подумал. Уж лучше с ней, чем неизвестно с кем. Хотя, конечно, всё это глупости.

До бала оставалось три месяца, так что мне пришлось забросить личное обучение лейб-гвардии, которая доросла до штатной численности гвардейской роты, в сто пятьдесят человек. Жаль, я хотел уже разделить их на две полуроты, — пехоту и кавалерию, — и начать профильное, так сказать, обучение.

Чем же я теперь занялся? Танцами! Грёбаными танцами! Мне надо было выучить не менее десяти танцев за три месяца, то есть по одному танцу в неделю. Надо ли говорить, что это казалось пострашнее войны? В прежней жизни я танцевал как корова на льду, так что ничего хорошего от подергивания ног под музыку не ожидал.