Ну, раз говорят, что куда-то соваться не надо, то туда мне и дорога. Иду к казарме лейб-гвардейцев и даю им некоторым особо надёжным десять минут на то, чтобы переоделись в цивильное. Они уже не удивляются, зачем понадобились, и быстренько выходят в гражданском. Знают, хитрованы, что будет им по рублю на пиво. Почему пиво? Водку я им запрещаю на службе пить. Вот такой я тиран... да. Императрица всё-таки была права.

На Цветочной улице я, оказывается, и не был никогда, поскольку не очень она большая, да и около ворот находится, вот мимо и проскакивал постоянно. Алтарь Гефеста нашёлся быстро. Покосившимся грязноватым камнем он оказался. Ну раз уж заметил я это,, то почему на него из фляги с вином несколько капель не сбрызнуть и пыль не протереть? Думал, гвардейцы мои поморщатся, что дорогой алкоголь почём зря извожу. Нет, согласно кивают. Странно.

На лавку Власа мне указали сразу. Правда, когда я развернулся и направился к ней, то горожанин мне в спину что-то забубнил нехорошее. Да и пофиг, — мне дубликат ключа надо быстро сделать, и вернуться. Наказал охране в сторонке постоять, но на всякий случай, поглядывать во все стороны и прислушиваться к тому, что в лавке будет твориться. Вхожу. Сидит жирный боров. Хозяин, то есть. Его бицепс в обхвате, как моя голова. Показываю ключ и спрашиваю:

— Сколько такой же стоить будет?

— Рубль, — отвечает.

Я чуть не задохнулся.

— Да за рубль некоторые полмесяца работают.

— Так чего припёрся тогда? Иди туда, где сделают дешевле.

— Двадцать копеек, — говорю и приготовился уже полтину дать.

— Рубль.

— Сорок копеек.

— Рубль, или иди отсюда.

Пришлось согласиться, ну не тратить же мне ещё час на поиск кузнеца. Взял мужик ключ, осмотрел. Поцокал языком и в тиски, которые тут же были, зажал. Инструментиком начал водить туда-сюда, а я пока стал разглядывать то, что в лавке продаётся. Смотрю и не понимаю, что это за место вообще. Влас дело закончил и подаёт обратно два ключа. Ничего себе! Да станок по изготовлению ключей будет дольше работать.

— А что здесь вообще продаётся? — спрашиваю. — Вот смотрю и понять не могу.

— Тебе, паря, что за интерес?

— Да любопытный я. Хочу всё знать.

— Слыхал, что любопытной Варваре все ухи повырывали?

— Слыхал, — киваю. — Только у меня имеются такие, кто тоже может руки-ноги пообломать.

— И где же они? — с насмешкой спрашивает хозяин лавки.

— Да вон, на улице стоят, чтобы мне в лавке тесно не было.

Мужик усмехнулся, подошёл к двери и на улицу выглянул. Хмыкнул и на своё место вернулся.

— Пообломать могут, да, — согласился. — Супротив меня, конечно, они как плотник против столяра, но тоже неплохи. Что же ты сразу не сказал, паря, что ты из наших?

— Не сказал, потому что болтливый язык отрубают вместе с головой.

— Хорошо сказал! Надо будет запомнить. Тогда поведай мне, кого из наших ты знаешь...

Я сразу понял, что это проверка, но даже если захочу уйти, то в спину прилетит что-нибудь острое и металлическое. Тем временем Влас стал перечислять:

— Ефим Соловей? Лев Кисель?

Отрицательно мотаю головой и ощущаю вставшие колом волосы в подмышках.

— Макс Галка?

— Который шутить любит? — кинулся я в омут головой.

— Дошутится когда-нибудь, — зло ответил Влас. — В африканскую колонию сошлют анекдоты рассказывать идомеям ... Филипп Коркин? — продолжилась проверка.

— Модник? — поставил я на «белое».

— Пижон, — сплюнул мужчина. — Бабские тряпки любит... Мойша Меченый?

— Михаил Горбачёв? — переспросил я интуитивно.

— Ну да, Горбач, — улыбнулся хозяин лавки, и я мысленно перекрестился. — Только ты поосторожнее с ним, поговаривают, что иногда подельников он страже сдаёт... Хорошо, идём, покажу настоящий товар, — и занавесочку одёргивает, приглашая внутрь.

Глава 27

Зайти? Внутри меня сразу всё похолодело и опустилось. И отказываться поздно, и сержантов своих звать неправильно будет, поскольку сразу себя трусом покажу, и Власий обо всём догадается. Мысленно перекрестившись, захожу за прилавок и протискиваюсь в узкий проход. Несколько шагов и оказываюсь в небольшой комнате, в которой всякие железки непонятные, механизмы и разные приспособления на полках и столах расставлены. Присвистываю.

— Интересно! Так много всего разного и необычного я никогда не видел.

— Ну да, — отвечает Влас, впервые добродушно улыбнувшись. — Я сам всё придумал. Вот этим можно разные монеты делать, — палец указывает на нечто, похожее на ручной пресс. — Вот этим, — снова палец тычет в предмет, — отмычки мастерить. Вот механизм для быстрой заточки ножа, а вот — верёвки вить из ниток. Эта штука делает шипы, которые можно бросать под ноги тем, кто за тобой бежит, и им очень не поздоровится.

— А вот эти склянки для чего?