Нико, вероятно, потерял счет времени, когда кодировал, или, может быть, его поезд задержался, но я не слышал о нем с утра.

У моего брата есть раздражающая привычка не держать телефон заряженным. Это заставило меня отвечать на случайные номера, даже на предполагаемые спам-звонки. Когда Нико жил за границей, его спорадические звонки обычно были во время шумных вечеринок или на заднем сиденье мотоцикла. Как его старший брат, я не могу не беспокоиться о нем.

Но прямо сейчас это беспокойство действует мне на нервы, потому что он опаздывает после того, как беспокоил меня в течение нескольких недель одной и той же непрекращающейся мольбой:

Ты ни с кем не был на свидании уже много лет!

Дверь ресторана снова открывается, и Нико вальсирует со своей фирменной улыбкой, его вьющиеся каштановые волосы аккуратно уложены на голове. Кремовая рубашка на пуговицах тянется по всему его телу, где обычно должна быть футболка с рисунком.

Эта дата должна быть важной.

Сходство между нами неоспоримо; это как смотреть в отражение себя в молодости.

Мое молодое «я» до того, как мое лицо покрылось морщинами из-за стресса на работе и бесконечных месяцев без сна.

— Лука. Это свидание, а не рабочая встреча.

Нико дергает меня за куртку, прежде чем обнять.

— Не будь смешным. Я бы никогда не согласился на встречу здесь.

— Верно.

Я снова смотрю на него и понимаю, что рубашка на нем моя. Прежде чем я успеваю противостоять ему, он показывает еще одну свою фирменную улыбку. Нико улыбается ближайшей официантке, которая краснеет в ответ. Она бросается брать набор меню и ведет нас к столику рядом с баром. Нико на долю секунды подмигивает ей, и румянец на ее щеках усиливается.

Это все, что нужно, чтобы сделать людей послушными?

Мысль о том, чтобы заставить меня улыбаться при каждом взаимодействии, заставляет меня съеживаться, но Нико это работает.

— Ты в моей рубашке.

Нико смотрит на рубашку, а затем снова на меня. — Я?

— Если ты что-то пролил, тебе придется заменить это новым.

— Зачем мне что-то проливать? — Он усмехается.

Смелый вопрос от моего брата, который часто берет мою одежду без разрешения только для того, чтобы вернуть ее с многочисленными пятнами.

Жизнь с моим младшим братом никогда не входила в мои планы. По мере того, как мы живем под одной крышей, проходит больше времени, и знакомая мне досада на его опрятность или ее отсутствие, когда мы были детьми, возвращается. Его банные полотенца всегда находят дорогу в моей квартире, сохнут на дверных ручках и крючках для одежды, а не в ванной. Носки, которые он сбрасывает в случайных местах, подобны инвазивным видам: стоит убрать одну пару, как ей на смену приходит другая. Мне нравится, когда он рядом, но существование в моем собственном пространстве становится проблемой.

— Я у тебя еще пятьдесят четыре минуты, — говорю я, чувствуя себя еще более раздраженным, чем когда пришел.

— Расслабься. Они скоро будут здесь. Никто из нас не смотрит в меню, уже зная, что мы закажем. — Кроме того, давай поговорим. Я тебя почти не вижу.

Где-то между первым годом обучения Нико и тремя годами поездок за границу он начал удаленно работать в технологическом конгломерате Силиконовой долины Viggle. Несколько месяцев назад он появился в моей квартире в Верхнем Ист-Сайде с огромным рюкзаком и ноутбуком в руке. Он сказал мне, что хочет отдохнуть от путешествий, но я думаю, что он просто скучал по мне.

Я тоже скучал по нему.

После того, как я рассказываю ему о своем дне, официантка возвращается, чтобы принять наши заказы на напитки, и я прошу премиальную бутылку саке и кружку пива.

— Ты говорил с мамой сегодня?

— Todavía no. ¿Por qué?1

— Она достала меня из-за того, почему ты ей не позвонил. Нико делает глоток пива, как только официантка ставит его на стол.

— Прошло всего пять дней, и я сказал ей, что буду занят на этой неделе.

Я люблю своих родителей, но я пропускаю наши обычно частые звонки. Я массирую складку напряжения на лбу.

Мой брат пожимает плечами. — Ты знаешь, какая она. Она скучает по нам.

Мами использует моего младшего брата, чтобы проверить меня, это удар ниже пояса. Я всегда был тем, кто следил за тем, чтобы с ним все было в порядке, а не наоборот. Моя поза напрягается, и я провожу ладонью по чисто выбритому лицу. Щетина уже возвращается из ранее.

— Да, наконец-то они здесь!

Нико машет рукой двум женщинам, стоящим позади очереди посетителей, ожидающих своего места.