— Это прекрасно. Я ехала час, чтобы получить его.

— Ты знаешь, что полет из Берлингтона в Нью-Йорк всего час, и я была бы счастлива заплатить за твой билет.

— Эйвери… — Она колеблется, чувствуя мольбу в моем тоне.

Я знаю, что все мы справляемся с потерей по-разному, но затворничество моей мамы огорчает меня каждый раз, когда мы разговариваем. Я хочу, чтобы она снова наслаждалась жизнью, как раньше, когда папа был рядом. Раньше мы всей семьей путешествовали и отправлялись в приключения в нашем маленьком автофургоне. Я хотела бы, чтобы мы могли вернуться к этому.

Я с трудом могу вспомнить, когда в последний раз садился в самолет. Может, из-за той поездки в Австралию на первом курсе?

Я хмурюсь из-за промежутка времени.

— В городе много отличных антикварных магазинов! — Я предлагаю. — Поверь мне, я бы предпочла вернуться домой в Вермонт и попросить тебя показать мне свои любимые места, но сейчас я не могу взять отпуск.

— Может быть, скоро, — говорит она.

— Приближается годовщина смерти папы…

— Эйви, пожалуйста.

В ее голосе звучит знакомая грусть, которая разрывает что-то внутри меня. Такое ощущение, что мы оба идем сквозь тьму, когда говорим о нем. Наши руки отчаянно тянутся друг к другу, но мы никогда не находим фамильярности в наших прикосновениях, как раньше.

Но я отмахиваюсь от этого, отгоняя свои мысли от гноящейся во мне печали. Я отказываюсь заставлять ее видеть меня. Если лучшее, что мы можем сделать, это наслаждаться этими короткими телефонными звонками, то так оно и будет. У меня слишком много поводов для празднования в жизни прямо сейчас, независимо от того, делает ли это моя мать вместе со мной.

— Это отлично. — Я вздыхаю.

— Я тебя люблю. — Ее голос снова мягкий.

Я вертлю часы на запястье, вспоминая день, когда они пришли по почте с запиской от мамы.

Теперь вы с папой подходите друг другу. Люблю маму.

— Я тоже тебя люблю. Мы скоро поговорим.

Бросаю телефон на кровать. Глубокий вдох развязывает узел в моей груди. Я знаю, что я ничего не могу сделать, чтобы изменить ее. Она не собирается внезапно проснуться и стать матерью, которой она была, когда папа был еще рядом. Но она моя мать, поэтому я буду прилагать все возможные усилия, не причиняя себе слишком большого вреда.

Я могу контролировать только то, что прямо передо мной.

Я повторяю это снова и снова. Мантра держала мою голову ясной с тех пор, как он скончался.

Я хватаю еще один предмет одежды из моей едва истощающейся кучи белья. Каркас платья, которое я носила в ночь на гала, лежит у меня в руках. Это винтажное платье Atelier Versace, которое, вероятно, принадлежало сказочной женщине, которая никогда бы не допустила, чтобы оно разорвалось на куски.

Не то чтобы я была виновата.

Неприятности случаются с людьми постоянно. Но каждый раз, когда я рядом с Лукой, мой мир слегка наклоняется вокруг своей оси — так что, возможно, это его вина.

Я с большой осторожностью складываю платье, держась за затянутую талию, когда мои мысли тут же возвращаются к тому, как его руки чувствовали сквозь прозрачную ткань.

Нет, нет, нет.

Я заставляю себя сосредоточиться на скучной уборке.

Я не поддамся любопытству. Вот и все. Чистое, незамутненное любопытство.

Луку мне просто трудно читать. Между нашими язвительными перепалками и его внезапным появлением в моей жизни я не знаю, сможем ли мы проводить время вместе, не желая каким-то образом победить его.

Даже если бы я хотела знать, как шероховатость его рук будет исследовать меня больше?

Моя фантазия быстро предает меня, когда мурашки покрывают мой позвоночник. Я вытираю фантомное ощущение его дыхания со своей щеки.

Мне нужно выбраться из этой квартиры. Белье не отрастет ноги и не уйдет отсюда, если я оставлю его на другой день.

Я натягиваю свободные джинсы и чистую футболку из разложенной стопки и натягиваю свои бережливые туфли на каблуках.

Мне нужно отвлечься.

— Клянусь, я в порядке, — говорю я Лили. Я кладу в рот еще одну соленую картофельную стружку. — Мне просто нужно было выйти из квартиры.

Тусклые люстры в баре освещают стильное пространство. Декорации имитируют спикизи, а все сотрудники носят шерстяные котельные шляпы и толстые бархатные фартуки. Вот только нарядно одетых серверов сегодня не хватает. Все коллеги Лили решили объявить о болезни, оставив ее главной.

Чтобы скрасить ее день, я пришла с обедом из ее любимого гастронома, чтобы мы разделили его.