От его слов что-то глубокое во мне надломилось, как раскололась каждая кость в моем обмякшем теле. Все это возвращается ко мне гнусным цунами. То, как дрожали мои колени в офисе Джоанны, и слезы, которые я плакала, засыпая после телефонного звонка Луки с отказом. Я катапультируюсь в слишком знакомых гневе и унынии, которые живут где-то внутри меня.

Я чувствую себя совершенно жалкой.

— Конечно, вы ты это знал. В твоем телефоне есть справочник ORO? — говорю я в обороне. Мои руки начинают трястись. — Ты пересмотрел все свои драгоценные правила, прежде чем сделать ставку, чтобы ты мог без вины потребовать свой поцелуй?

Лука отстраняется от меня, его лицо искажает неожиданная боль. — Ты сегодня слишком много выпила.

Панический смех вырывается у меня. — Ты следишь за мной?

Он проводит языком по коренным зубам, закрывая глаза, как будто у него ужасная зубная боль. — У тебя было пять с тех пор, как я начал считать.

Мои глаза вылезают из орбит при его признании.

— Я отвезу тебя домой, Эйвери.

— Домой? — Я спрашиваю. — Ставка была просто на поцелуй, Наварро.

Приступ ядовитого гнева возвращается, чтобы завладеть мной. Скользит по моему телу и превращается во что-то гнилое.

Он протягивает правую руку к фонарному столбу, возвышаясь надо мной. Мое дыхание становится неглубоким в груди, и я чувствую запах алкоголя, который смешивается между нами.

Губы Луки касаются моей шеи, и я выгибаюсь под его теплым прикосновением. Наконец он приближается к моему уху.

— Давай проясним одну вещь. — Его голос проникает в меня. — Когда я снова поцелую тебя, ты будешь помнить каждую чертову секунду.

Я задыхаюсь, но он продолжает, поддерживая меня свободной рукой.

— Я обещаю, что каждый твой стон, каждый твой вздох будут изливаться из тебя добровольно. Потому что я знаю, что ты хочешь меня так же сильно, как я нуждаюсь в тебе.

Я наклоняюсь лицом к нему, мои губы приоткрываются при виде его рта всего в нескольких дюймах от меня. Но он отступает, оставляя меня в холодном последствии пожара между нами. Мое тело нуждается в нем, а он предпочитает отказывать мне.

— Я позабочусь о том, чтобы ты вернулась домой в целости и сохранности. Сейчас. Садись. В.Такси.

Я поворачиваюсь к улице, не понимая, что машина, которую я не помню, заказывала, терпеливо ждет окончания нашей драки.

— Я не хочу идти домой. — Мой каблук врезается в тротуар. — Потому что, когда я проснусь завтра, мне придется тащить свое жалкое «я» в этот нелепый офис, где каждый шаг будет напоминать мне о Джоанне.

— Расскажи мне, что у тебя с ней случилось. Голос Луки суровее, чем я когда-либо слышал.

— Перестань притворяться, что не знаешь. Я ненавижу ОRO, ненавижу Джоанну и ненавижу…

— Эйвери, не говори того, о чем, я знаю, ты пожалеешь.

Его голос падает еще на октаву.

Я ловлю враждебность, которая была готова вырваться из меня. Я благодарна за перерыв.

— Тебе действительно нужно лучше справляться с отказом. — Мое горло саднит. — Звучит знакомо?

Гром, трещащий внутри меня, тянет меня к трезвости. После многих лет правильных поступков, принятия наилучших решений, а затем того, где я сейчас нахожусь, я должна был сломаться.

Но я не хочу, чтобы это было перед ним.

Лили — моя единственная опора. Она единственная, кому было позволено видеть меня таким.

Гнев внутри меня так знаком мне, когда умер мой отец. Именно тогда Лили закрепилась за мной, отказываясь покидать меня. Я пыталась разрушить нашу дружбу, злясь на нее и огрызаясь при каждом удобном случае. Вместо того, чтобы дать отпор, Лили просто не ушла. Она пропустила неделю работы, чтобы не оставлять меня одну. Она вытаскивала меня на прогулки, когда я едва чувствовала ноги.

Она единственный человек, который не оставил меня. Тем не менее, Лука стоит здесь, отказываясь сдвинуться с места в ответ на мою вспышку.

Я не готова понять, что значит, если другой человек останется со мной, пока я разваливаюсь. Я хочу сосредоточиться на своей карьере и дождаться удовлетворения, которое я всегда ожидала получить от своей работы, чтобы полностью освоиться. Оно придет. Я знаю это.

Лука вытаскивает меня из моей апоплексической спирали. — Мы поговорим об этом утром.

— Нет! — кричу я, последняя волна гнева покидает меня. — Лука Наварро и его нелепый костюм всегда отдают приказы. Почему ты действительно здесь?

— Хочешь правду, Эйвери? Лука кусает меня в ответ. — Я хотел нанять тебя с той секунды, как ты открыла свой жалкий красивый рот во время собеседования.

Я отшатываюсь от его признания.

Его глаза слегка расслабляются, и напряженные морщины на лице начинают разглаживаться. — А когда Джоанна сказала мне, что я не могу нанять тебя, мне следовало приложить больше усилий, а не поддаваться ей, как трус. Но хотя мне жаль, что я отказал тебе в работе, которую ты хотела, я не жалею об этом.

Лука колеблется, и я чувствую, как ворота внутри меня закрываются перед его глазами.