— Что с твоей подругой?

— Подругой? — Переспросил Шикамару.

— Дочка Иноичи…

— Аааа… Чоджи должен был провести её до дома.

— Почему не ты? Насколько я видел, она ревела на твоём плече, а не на плече Чоджи.

— Я вызвался проводить Куренай-сэнсэй, Асума взял с меня слово позаботиться кое о чём, связанным с Куренай.

— Хех… Можешь не пытаться скрывать, что-либо… Как и сейчас на доске, я читаю тебя как открытую книгу. — Произнёс Шикаку ставя сыну мат.

— Тц… Чёрт… Пропустил, признаю.

— Куренай беременна, так? — Произнёс отец и Шикамару удивлённо посмотрел на отца. — Ты сразу должен был мне об этом сказать. Я председатель совета кланов. Пусть она обратиться ко мне, как будет готова…

— В смысле? — Уточнил Шикамару.

— В коромысле… Нужно будет зарегистрировать их с Асумой брак задним числом. Для этого придётся неплохо подмаслить старейшин Сарутоби. Ещё следует записать с твоих слов последнюю волю Асумы. Ребёнок должен быть законным членом клана Сарутоби.

— Тут ты прав, я как-то ещё не задумался об этом…

— Хех… Похоже на Асуму, большую часть рутины он скидывал на других. Вот и сейчас…

— Тц… — Цокнул языком Шикамару делая очередной ход.

— Но при этом он был настоящим мужиком. Он ничего не боялся и был силён.

— Это да… — Произнёс Шикамару не отрываясь от доски.

— Однако ужасно играл в сёги... — Шикамару промолчал.

— Что думаешь делать?

— Делать?

— Ты понял о чём я…

— А что я могу сделать там, где Асума не справился?

— Не знаю, но я знаю тебя. Ты не оставишь это просто так, я прав? — Шикамару промолчал, делая ход. — А ещё, я знаю, что ты не настолько туп, чтобы просто пойти и сдохнуть.

— Ты меня переоцениваешь… Я просто бесполезный трус, который не может никого защитить.

— Защитить? Это тебя волнует? Сейчас ты должен был понять, что это Асума сделал всё, чтобы защитить тебя, в кого он верил, а эти твои слова… Унижая себя, ты макаешь его жертву в грязь. — Строго произнёс отец уже подняв взгляд и попытавшись посмотреть сыну в глаза. Шикамару в ответ лишь ещё ниже опустил голову и сжал кулак.

— Это только у тебя всегда есть другой путь. Сейчас уже ничего не исправить…

— Ты прав. Есть вещи, которые исправить нельзя. — Произнёс отец. — Но на этом ничего не заканчивается. Подобные события не должны разбивать нас в дребезги, и я уверен, что он бы пристыдил тебя сейчас, за подобное поведение. — Делая ход, произносил Шикаку. — Но он уже не сможет этого сделать ведь… — Шикамару, прикрывшись рукой и опустив голову на колено, лениво передвину фигуру стиснул зубы. — Асума мёртв. — На этом сын не выдержал и резко подорвавшись на ноги опрокинул столик взмахом руки. Фигурки разлетелись по всему залу, а столик отбросило в другой конец комнаты. Он смотрел на отца с перекошенным от гнева лицом и схватив его за халат, уже замахнулся для удара.

— Да что ты, чёрт подери, такое несёшь, а?!

— Выпусти это… — Спокойно, но уверенно произнёс отец и Шикамару остановил удар кулаком в лицо, вздрогнув. — Выпусти всю боль, всё, что накопилось… Всё, что мешает тебе и давит. Очисти разум… Тогда и только тогда ты всё поймёшь… — Шикамару отпустил его халат и Шикаку спокойно развернулся, чтобы покинуть комнату, а из глаз сына, застывшего на месте, пошли слёзы. — Я сам всё соберу… — Произнёс он, закрывая дверь. — Шикамару упал на колени, громко заревев…

***

Открыв глаза, я увидел серый потолок мрачной мед. части деревни звука. Я узнал её сразу по вырезанным узорам на стенах и потолке. Слух постепенно возвращался, и я услышал писк подключённого ко мне оборудования. Также мне поставили капельницу, шевелиться было не больно, но тяжеловато, да и конечности были слегка ватными, а в глаза будто насыпали песка. На комоде рядом стоял стеклянный стакан с водой и графин. Благо стакан уже был заполнен. Приняв сидячее положение, я взял стакан в руки и залпом выпил всю воду. Второй решил не наливать. Попытавшись поставить стакан обратно не глядя, я промахнулся и он, ударившись о бетонный пол, разлетелся на осколки. На это, моментально среагировала дежурившая у палаты прислуга, которая поспешила вызвать сюда Кабуто. Он явился через десять минут в деловой белой рубашке и серых полевых брюках, заправленных в берцы.

— Так-так… — Произнёс он, поправляя очки и сверяя показатели подключённых ко мне приборов с тем, что было написано в карточке. — Очнулся наконец… — Подойдя, ко мне, он отсоединил капельницу и вынул катетер из моей вены. — Учитывая твою скорость восстановления, то тебе эта штука не понадобиться. В обед уже сможешь полноценно поесть.

— Сколько я был в отключке?