Лису будто прилетел подбрасывающий в воздух апперкот, и я вновь потянул его чакру. Тянуть было нелегко, но оглядевшись вокруг я увидел, что возле каждого хвоста чакру тянут ещё несколько человек. Они пришли мне на помощь и вытягивали саму душу лиса из его хвостов. Джирайя, Минато, Старик Третий, Кабан, Хаяте, Таюя, Маха, Эйнар и я в середине переглянулись и не сговариваясь потянули на себя.

Со спины я почувствовал присутствие Кушины, которая обняла меня и также помогала тянуть уже мне. На третий рывок мы отделили его душу от тела и будто пылесосом, она втянулась в мою печать на животе. Все помогавшие мне улыбнулись и исчезли, а исхудавший девятихвостый поднимался на лапы.

— Наруто… Ты разозлил меня! Наруто! — Кричал он и начал формировать бомбу хвостатого.

— Ты всё никак не угомонишься… Прости… Я сейчас очень занят. Посиди пока смирно, хорошо? — Произнёс я и прокрутив печать на животе, я призвал врата ограничители на каждый хвост, лапу и припечатал ещё и шею. Новенькие красные ворота мне понравились, и я поспешил закрыть их силой мысли. Рыча от боли и развеивая бомбу хвостатого, Курама медленно закрывал глаза, погружаясь во тьму.

— Берегись… Наруто… — Прошептал он.

— А потом Минато взял тебя на руки и заплакал, как ребёнок, говоря: «Я стал отцом!». — Улыбаясь произносила красноволосая, молодая девушка в тёмно-зелёном фартуке поверх белого, домашнего платья. Рядом с ней в бело-золотом мареве, сидел ещё более молодой блондин с короткой стрижкой и голубыми глазами, слушая её с улыбкой. На его голове была повязка с протектором Конохи. Фиолетовая рубашка и мундир были расстёгнуты, а сам он, шатаясь, сидел в позе лотоса. — Хех… Хорошо, что тебе не передались мои кроваво-красные волосы. Большую часть внешности ты унаследовал от Минато, но, прости, что наградила тебя своим лицом…

— О чём ты? Ты настоящая красавица, а значит, я тоже красавчик, наверное… — Улыбаясь проговорил он.

— Так ты уже стал Хокагэ, да? — С долей грусти проговорила она. — Наверное так и должно было быть, ведь ты объединяешь в себе наши с Минато мечты.

— Ну… Не то, чтобы я этого сильно хотел, но, наверное, это судьба, а с ней я спорить не стану. Я сын Четвёртого, ученик Пятого и сам стал Шестым. Так и должно быть, наверное… — Смущаясь и почесав затылок произнёс блондин. — Мне тут пришло в голову… Если смешать «Кровавую бестию» и «Синеглазого бога грома», то, выходит «Фиолетовый Демон» Листа.

— Хех… Странный у тебя вкус на прозвища… Со мной всё понятно, но не помню, чтобы Минато так называли. Сам придумал?

— Ага… — Кивнул блондин. — «Жёлтая молния» вроде неплохо, но, если честно, то, подключая воображение, звучит так себе.

— Фиолетовый демон, хех… — Прикрыла она глаза.

— Отсылка к Девятихвостому внутри меня. — Пояснял блондин.

— Ты весьма спокойно к этому относишься… — Заметила красноволосая. — Наверное, мне нужно ещё раз попросить у тебя прощения. Мы с Минато обрекли тебя на ужасную жизнь, полную несчастий. Но, глядя на тебя сейчас, я рада, что ты вырос таким, какой ты есть.

— Да откуда ты взяла, что Хвостатый внутри меня, сделал меня несчастным? — Вопросительно произнёс блондин.

«Тц…» — Раздалось у него в голове.

— Я ведь тоже была его джинчурики до тебя… Я как никто понимаю, как это тяжело. — Произнесла красноволосая. — Зло, подобное Демону-Лису, невозможно сдерживать человеческими силами. Если бы не наставления от Мито-сама и если бы я не встретила своё солнце, то… Сколько бы силы во мне не было, как в чистокровной Узумаки. — Грустно посмотрела она в пол. — Я бы не справилась.

— Не спорю, было нелегко… — Сделав более серьёзное лицо, произнёс блондин. — Было множество моментов, когда мне было страшно, когда было невероятно больно и даже когда я хотел просто умереть… — На этих словах, красноволосая девушка округлила глаза посмотрев на него. — Но вовсе не Лис в этом виноват, и не все вокруг и даже не несправедливый мир. Девятихвостый помог мне пройти через множество трудностей за эти годы став неотъемлемой частью меня. Когда я использовал его силу, меня частично, касались и его чувства, о которых никто и не старался подумать. — Произносил блондин, коснувшись печати на животе. — Он, также, как и я прошёл через невероятную боль, разделить которую с ним невозможно. Ни один человек не выдержит подобного, но, хотя бы частично, я должен это принять и выдержать.

— Должен, да? — Произнесла красноволосая. — Ты говоришь прямо как Минато в тот день. Я так и не смогла понять, о каком долге шла речь…