— Имеет смысл. — Так меньше шансов на побег. Гален изучил планы и карту, окружавшую их, заполненную маркерами, указывающими, где находятся патрули. Гален и Тео заняли места по другую сторону крошечного стола. — Мы поднимаемся этим путём, — Гален коснулся скалы рядом с доками. У Дориана было два человека на самих доках, и ещё двое прикрывали узкую лестницу, ведущую вверх по скале к дому. На самом деле ему нужны были только двое, так как это было слишком узкое место для атаки роем.

Они не собирались нападать роем.

Они собирались взобраться на этот грёбаный утёс и уничтожить всех, кто встанет у них на пути. Гален сжал кулаки. — Мы отправимся, как только стемнеет.

— Да.

Один из людей Козлова увёл их судно подальше от дома, придерживаясь извилистого пути моряка, работающего неполный рабочий день, у которого больше денег, чем навыков. Им не пойдёт на пользу привлекать к себе внимание или заставлять кого-либо в этом доме задавать вопросы, которые могли бы вызвать подозрения.

Часы тянулись медленно и одновременно слишком быстро. Они повторяли план снова и снова, пока Гален практически не завибрировал от необходимости двигаться, действовать, делать что-то ещё, а не сидеть в этом слишком маленьком пространстве, наполненном эмоциями, на которые у него не было ответа. Выйти на палубу было бы ничуть не лучше, и в конце концов ему пришлось бы следить за солнцем на небе и подсчитывать оставшееся расстояние.

На этот раз Тео ничем не отвлёкся. Он просто сидел в тишине, его мысли, вероятно, витали в том же тёмном пространстве. Не оборачиваясь, он переплёл свои пальцы с пальцами Галена.

— Мы вернём её.

— Да. — Мэг верила в силу слов и поступков, и, если они не могли действовать в данный момент, у них всё ещё были свои слова. — Мы вернём её, — подтвердил он.

Тео кивнул и вернулся к наблюдению за отблесками света на воде за пределами их лодки.

Время шло, секунды превращались в минуты, минуты — в часы. Когда последний луч солнца скрылся за горизонтом, тишину прорезал низкий звук мотора. Козлов поднялся на ноги, хотя из-за его роста ему пришлось наклониться, чтобы не стукнуться головой о потолок.

— Пора.

***

Мэг проснулась, чувствуя себя… не отдохнувшей. Даже близко не отдохнувшей. Но когда она открыла глаза, то почувствовала себя немного менее похожей на смерть. Комната больше не кружилась, а головная боль уменьшилась до чего-то, близкого к терпимому. Она лежала неподвижно несколько долгих минут, считая свои вдохи и делая всё возможное, чтобы успокоить мысли, кружащиеся в её голове.

Она понятия не имела, где находится.

Она понятия не имела, как выглядит здание за пределами этой маленькой комнаты.

Она понятия не имела, как она собирается сбежать или с чем столкнётся, если сможет.

Единственное, что она знала, это то, что она должна попытаться.

Последний вдох, и она медленно приподнялась в сидячее положение. Когда комната прочно встала на место, она встала.

Пока всё хорошо.

Она осторожно обошла свою комнату, осматривая её со всех сторон, позволяя ногам снова привыкнуть к своему весу. Помещение было точно таким, каким она увидела его в первый раз. Четыре белые стены. Раскладушка, приваренная к полу. Никаких окон, о которых можно было бы говорить.

И никакой уборной.

Хорошо.

Мэг позволила усталости захлестнуть себя. Она никогда не была актрисой, но прямо сейчас ей придётся вытащить этот набор навыков из своей задницы. Не потребовалось много притворяться, чтобы доковылять до двери и придать своему голосу хриплую панику.

— Эй! Эй, мне нужно в туалет.

— Терпи! — грубый мужской голос, который определённо не принадлежал Дориану.

Слава богу.

Она ударила в дверь ещё раз, сильнее.

— Терпи! У меня только что начались месячные. Я не могу терпеть. Это будет выглядеть так, будто здесь произошло убийство, если я не получу какие-нибудь женские принадлежности и ванную. Сейчас же! — Мэг затаила дыхание. Подобная уловка никогда бы не сработала с парнем, который хоть немного знаком с тем, как работает менструация, но она готова была поспорить, что Дориан нанимал своих мужчин не из-за их феминистского менталитета.

Конечно же, с другой стороны двери послышалось тихое ругательство.

— Отойди и сядь на кровать. Я вхожу.

— Спасибо. О боже, спасибо тебе, — она подчинилась команде, но для пущей убедительности обхватила себя руками между ног, как будто действительно боялась истечь кровью на полу. — Пожалуйста, поторопись.

Дверь открылась всего через несколько секунд, но она насчитала три отдельных щелчка, прежде чем это произошло. Рисковать было нельзя. Она не могла позволить им снова запереть её в этой комнате. Она никогда не смогла бы сбежать, если бы оставалась запертой здесь. Она не была уверена, что сможет сбежать, но, чёрт возьми, попробует.