Когда до суши осталось меньше метра, опоры моего меха уверенно коснулись дна. Благодаря этому нагрузка на трос ослабла, и я практически вытащил нас с Иваном на берег.

— Ох ты ж! — вырвалось у меня, когда я увидел повреждения, полученные каракуртом Белова. Гидравлика левой опоры всмятку, да и сама конечность смята. Чёрт, там же аккурат находится стопа оператора! — Белый, ты как себя чувствуешь?

— Левая нога болит. Походу щиколотку сдавило, пошевелить не могу. — ответил товарищ. — Всё, Татарин, отбегался я. Забирай контейнер, и продолжай выполнять задание.

— Подожди, сейчас попробую связаться с нашими. — ответил я, и попытался вызвать старшего группы. Бесполезно. Лада с Даной тоже не отвечали, похоже они отошли в расщелину, и система связи попросту не пробивает красный камень. Да и нас протащило течением сильно, несколько сотен метров точно.

— Не получается выйти на связь. — сообщил я Белову. — Но и бросать тебя здесь нельзя. Подам сигнал о помощи на базу.

— Я обуза, Жень. Забирай контейнер, и двигайся по маршруту. У меня скоро обезболивающее перестанет действовать, и я активирую систему самоуничтожения. С базы помощь не успеет прийти. И задание провалим.

— Может всё-таки попробуем достать тебя из меха? — не сдавался я.

— Говорю же, ногу зажало. От меня никакого толку не будет, только помеха, да и дышать местным воздухом без фильтров — то ещё удовольствие. Так что забирай груз и уходи! — под конец Иван почти сорвался на крик.

— Хорошо, давай сюда этот чертов контейнер. — процедил я сквозь зубы. Хочет здесь остаться, ну и чёрт с ним, я ему нянькой не нанимался.

Продолговатый предмет, похожий на капсулу пневмопочты, только цельнометаллический и больше в несколько раз, перекочевал из контейнера одного каракурта в другой. Белов, едва я забрал груз, тут же попросил меня отойти подальше. Похоже ему было совсем хреново, если судить по голосу.

— Надеюсь, перенос пройдет штатно. — произнёс я, и помахал манипуляторами в знак прощания.

— Иди уже. — глухо ответил Иван. — Черт, больно то как!

Развернувшись, я двинул своего меха вдоль русла реки, к месту, где нас сорвало. Успел сделать десятка четыре шагов, когда позади грохнуло. Вот же ж! Да Белый похоже держался из последних сил.

* * *

К месту переправы я добрался через десять минут. Остановившись у расщелины, пересекающей каньон с рекой, дважды попытался связаться с со всеми членами группы, но никто так и не ответил. Визуальный осмотр так же не принес ни какой информации.

Что ж, задание никто не отменял. Карта у меня есть, мех в рабочем состоянии, вооружение не пострадало, ракетам и патронами в коробах купание в реке не навредит — изготовителями предусмотрено. Так что остается только одно — продолжать двигаться к конечной точке маршрута.

В расщелине было темно. Что ж, один мех не дает столько света, как шесть, так что придется привыкать. Правда, скорость передвижения станет чуть ниже, но это не критично.

Добравшись за четверть часа до разветвления, я остановился. Увеличив масштаб карты, прикинул, сколько мне ещё идти до следующей водной преграды. Надеюсь, там не столь сильная река. Впрочем, троса с гарпуном у меня больше нет, так что единственный способ перебраться через поток, это скорость.

Свернув в левую расщелину, двинулся дальше, про себя подумав — вот он, гигантский лабиринт. Здесь можно скрыть целую армию, если не больше. И я уверен, наши вряд ли упустили такой шанс. Войска, конечно, отсутствуют, а вот множество оборудованных огневых точек наверняка имеются. А значит напали на нас не чужаки. И задание по сути является испытанием. Вот только на что они нас испытывают? Готовность умереть? Или реальная профпригодность к выполнению боевых задач?

Мысли неспешно текли в голове, в то время как мехбот бодро двигался вперёд. Скорость выше средней, встречающиеся впереди подозрительные места и укрытия сопровождаются системой наведения. Раз это испытание, то засада может быть организована в любое время.

Это и спасло меня от очередной опасности. Я как раз двигался на пересечении трещин, и выключил все фонари — здесь было и так достаточно светло. Не знаю, откуда здесь появился пехотинец сергианцев, но он явно не ожидал, что на него выскочит мехбот.

А вот я не оплошал, хотя разум несколько растерялся. Зато инстинкты, вбитые на тренировках, не подвели. Оба манипулятора скрестились на массивной человекообразной фигуре, закованной в серо-зеленую броню. Целеуказатель подсветился красным, и я выжал обе гашетки.

— Тум-тум-тум! — загрохотали автопушки. Корпус пехотинца засверкал рикошетами, но большая часть снарядов пробила бронепластины. Противник даже не успел навести на меня плазменные орудия, получив критические повреждения. Лицевая сфера, только что светящаяся оранжевым, потухла, и сергианец с грохотом завалился на каменное дно расщелины.