Через две минуты ангар был полностью зачищен, и мы с другим оператором выдвинулись к шлюзу, ведущему в глубь корабля. Правда, поучаствовать во взломе не удалось, нас опередили бронебойщики из другого штурмбота. У них, кстати, лейтенант тоже погиб. Видимо броня у земного корабля оказалась крепкой, или с каким-нибудь сюрпризом.

По факту нашему взводу повезло. Едва переборка была разворочена десятком выстрелов, как соседний взвод ринулся в открывшийся проход. И почти весь погиб под мощными орудиями механизированных систем активной обороны. Всего две турели, зависшие под потолком, перемололи атакующих. Уцелело лишь два щитовика.

Зачистив первый коридор, дальше мы двигались крайне осторожно. Сначала выходила двойка бойцов, укрывающихся за щитом, и вскрывала точки активной системы обороны. Затем работали лучшие стрелки, подавляя турели. После зачистка от живого противника.

Ситуация изменилась, когда нарвались на заминированный участок коридора. Хорошо, что мне уже доводилось видеть шарообразные гранаты землян, и поэтому я специально замешкался, отставая от остальных. Ну не говорить же мне, что я знаю назначение предметов, лежащих на полу.

В итоге рвануло так, что наш отряд уполовинило, и мы остались без последнего младшего офицера. Итого пятнадцать бойцов, среди которых я самый старший по званию. Но это еще полбеды. Едва погиб командир, у меня перед глазами развернулся новый интерфейс, и в ухе прозвучала команда:

— Старший сержант Двенадцать-уло-семь, говорит капитан десять тысяч пятьсот-кано-три. Вы временно назначаетесь командиром штурмовой группы. В настоящий момент ваш отряд единственный, кто сохранил боеспособность на вражеском судне.

— Слушаюсь! — отозвался я.

— Ваша задача, старший сержант, добраться до рубки управления, и заблокировать системы вооружения вражеского крейсера.

— Принял, капитан.

— Вот и хорошо. Вся надежда на вас.

Разумеется, у меня были свои планы в отношении крейсера землян. Только делиться ими я ни с кем не собирался.

Коридоры, спуски и подъёмы, перекрестки… Когда я наконец отыскал план судна, расположенного на стене одного из отсеков, похоже это была кают-компания, нас осталось семеро. А когда подобрались вплотную к центру управления — так называемому мостику, кроме меня в живых было лишь два ветерана.

Девять выстрелов, и батарея тяжелого орудия поддержки разрядится полностью. Но этого хватит — от мостика нас отделяет всего лишь одна бронированная дверь.

— Приготовиться к штурму! — отдаю я приказ, и ветераны буквально вжимаются в стены коридора, готовясь идти в атаку. Навести оружие на цель — дело секунды. Выстрел.

Мне пришлось буквально прожигать плазмой последнюю преграду, настолько прочной она оказалась. Но едва дыра в переборке стала достаточной, чтобы в нее проник штурмовик, я отдал приказ и ветераны пошли в атаку. Их броня спокойно выдержала не только жар, но и капли раскаленного металла, падающие с оплавленных краев пробоя.

В рубке управления системы активной защиты отсутствовали, а стрелковое оружие было не в силах пробить броню сергианских пехотинцев. Тем более ветеранов. Поэтому я отдал чёткий приказ своим подчинённым — трёх человек оставить в живых, но обезоружить. Мол — для допроса. На самом деле у меня имелись на пленных совершенно иные планы.

Выждав несколько секунд, во время которых из рубки доносилась стрельба и крики, я двинулся следом. Атаки с тыла не ожидал — мы оставили за своими спинами серьезную баррикаду, в виде обрушившегося потолочного перекрытия. Точнее, это сами земляне постарались своими минами, мы лишь чуть-чуть помогли. Так что минут пять в запасе у нас было.

— Командир, рубка управления зачищена, в плен взят капитан и его помощники. — доложил один из ветеранов. Что ж, отлично. Теперь мой выход.

Шагнув в помещение, я установил орудие в проходе, затем снял со спины плазменную винтовку, и выстрелил дважды. В ветеранов. Те, совершенно не ожидавшие столь коварного предательства, не успели даже дёрнуться, рухнув с простреленными шлемами. Ну и головами, конечно же.

— Говорит старший сержант Двенадцать-уло-семь, командир штурмовой группы. Капитан десять тысяч пятьсот-кано-три, мы попали в засаду. Группа уничтожена, я зажат в коридоре, в нескольких шагах от рубки управления. Из вооружения только винтовка.

— Приказываю продолжить штурм, старший сержант! — ответил командующий штурмом офицер. — Постарайся обезвредить корабль. А я позабочусь, чтобы награда была достойной.

— Слушаюсь, капитан десять тысяч пятьсот-кано-три. — отчеканил я, а затем снял шлем, разрывая с командованием связь. Такс, полдела уже позади. Осталось посадить корабль на Колонию Пять. И это самое сложное.