- Колян, - позвал Петров из-за спины, выскочивший вслед за другом, но остановившийся, увидев, что он не спешит рвануть в воющую пургу и раствориться в ней в неизвестном направлении.

Лишь сейчас он смог в полной мере оценить его огромную, измененную фигуру. И так-то немаленький Байкал доставал товарищу макушкой едва ли выше пояса. Тело провалившегося в агонию товарища росло и изменялось безостановочно. Иногда даже можно было расслышать неприятный хруст ломавшихся или перекатывавшихся под кожей суставов. Даже тот проклятый профессор из подземной лаборатории, кем бы он ни был на самом деле, явно теперь проигрывал Кнехту: и в силе, и в росте. Здоровенные, словно носорожьи или слоновьи, руки и ноги с рельефными мышцами, о которых мечтает, наверное, каждый бодибилдер и дьявольский взгляд правого окровавленного глаза.

- Ты бы это… - отвернулся Петров в сторону. – штаны бы надел… Не стоит баб с детьми пугать…

Сержант рыкнул. Лишь сейчас он понял, что он обнажен, но ни смущения, ни стеснения он не испытывал. Он вообще ничего не испытывал. Лишь дичайшее желание двигаться в сторону горизонта. Его туда тянуло словно веревкой.

Он закрыл глаза. Да. Душу словно тянет… Натянутый канат, удерживавший огромный груз печали над обрывом, вел его в нужном направлении.

Николай снова рыкнул. Точнее прочистил связки, но звук получился именно таким. Животным. Звериным.

***

Метель стихла, как и обещал Нойд, к утру. За время, что Петров находился здесь, он так и не привык к точности прогноза шамана. Никаких приборов, никаких примет… Старик просто выходил, закрывал глаза, направив свой лик куда-то к небу, и, практически с точностью до часа, мог сказать, когда начнется или закончится буря, а также с уверенностью предупредить, через сколько дней она вернется.

Сани снарядили быстро. Запас мороженой рыбы и оленины, несколько шкур, крепкая веревка из животных жил, жир, и какие-то замерзшие корешки. Канистра, невесть откуда взявшегося, спирта, да какие-то палки с крюками… Вот и весь нехитрый скарб. Все снаряжение уместилось едва ли в половину длиннющих нарт. Оставшееся место было отведено для Петрова и Айлы.

С дочерью Дэнси Данил все еще не был знаком. По какой-то причине, за все время пребывания в селении, охотник с ней так пришлого и не познакомил… И, лишь, когда девушка, облаченная в короткую шубку из оленьей шкуры, предстала перед напарниками, Данил догадался, почему отец прятал дочь от их взглядов.

Айла была… красива. Именно так. Черты ее лица отличались от местных. Мягкие, раскосые, темные, словно ночь глаза, тонкий, маленький носик, в отличие от больших и мясистых носов Дэнси или Нойда, такие же тонкие губы и милые округлые щечки с ямочками… Данил мотнул головой. Айла – несовершеннолетняя. По словам отца дочери недавно «прошло шестнадцатое лето»… А, значит… Петров отвернулся, сделав вид, что проверяет, как уложено снаряжение.

- Капитана, - позвал его Дэнси, подойдя с дочерью. – Это Айла. Моя дочь. Она отвести вас к нужному месту. Айла знать направление. Знать ваш путь…

Девушка кивнула, и из-под аккуратного, словно в ателье, обрамленного меховым кантом, капюшона и по шее рассыпались густые черные длинные волосы.

- Айла немного знать ваш язык. Айла как собака… Все понимать, сказать не мочь… - Данил поперхнулся воздухом, услышав такое сравнение, но тут же сделался серьезным.

Собаки для саамов были чуть ли не такими же священными, как олени или тот проклятый мох. Только благодаря им поселение Дэнси смогло выжить в самом начале заражения. Девушка снова кивнула.

- Где Нюрг, твой друг?

Петров, усилено гонящий от себя не к месту навалившееся возбуждение, мотнул головой в сторону юрты.

- Нойд с ним разговаривает, - пояснил он и удивился собственному злому и хриплому голосу.

Чего это он? Девки симпатичной не видел? Совсем что ли оголодал на сухом пайке? Так вроде ни время, ни ситуация не располагает. Тогда в чем дело? Он скрипнул зубами. Вдохнул холодный воздух. Херня какая-то! А может… Может это так напряжение выходит? Нервы? Страх? Злоба!? Нерешительность перед неизвестностью. Перед тем, что их ждет впереди. Там за горизонтом… А что если… там уже ничего нет? Что если полковник… Он снова скрипнул зубами, отвернулся и непроизвольно ударил кулаком по деревянному борту саней… Нет. Приедут и все сами увидят!