Свёртки с подарками у меня были убраны в спальне. Отправив кируса Лерго приводить себя в порядок, я быстро метнулась в спальню и, вернувшись, накинула ман Соне на плечи яркую шёлковую шаль. Работящая она женщина. Хоть и любит поворчать, но – добрая. Для Тани у меня были хорошенькие маленькие серёжки из серебра. Не слишком дорогие. Такие могла носить, например, хозяйка маленькой лавки. А для Сеты – крупная брошка с яркими стеклянными вставками. Она и сама девушка крупная, любит всё яркое, думаю, ей понравится.

Покрутившись полминуты у зеркала, смягчившаяся ман Сона сказала:

— Благодарствую, кир Стефания. Эка красота-то! Ну, ступайте уже, причешитесь, и за стол пора, остынет ведь всё! Таня давно накрыла, только вас и ждали.

На данный момент, единственным местом в доме, где можно было бы принять гостя, был мой кабинет. Но там тесновато и обеденный стол с чердака втиснуть не получится. В спальню привести мужчину, по местным меркам, решительно невозможно! Поэтому, когда думали, где я и кирус Лерго будем обедать, ман Сона подсказала замечательный выход.

Поверх письменного стола уложили широкий щит из сколоченных старых досок. Накинули в два слоя плотную ткань, чтобы не так заметна была некоторая неровность импровизированного стола. И уже поверх легла красивая белая скатерть с вышитыми по углам виньетками, два стула, фарфор и серебряные приборы. Смотрелось всё вполне прилично. А вот маленький кофейный столик, что стоял рядом – притягивал внимание. На нём только и поместилось, что блюдо с пирожными. Зато каждое было украшено звёздочками-розочками или маленьким кремовым пеньком и грибками. Фисташковый зеленоватый крем изображал травку и листики.

Признаться, мастера с Татьяной мы пока ещё были весьма так себе, поэтому пирожных сразу делали в два раза больше. Просто все неудачные экземпляры, кривоватые и косые, остались на кухне. На вкус корявые розочки не влияли.

Кирус Лерго, надо отдать ему должное, красоту эту заметил, очень лестно оценил, но я так поняла, что исключительно из вежливости. В общем-то, я и не сомневалась. Мужчины, особенно молодые, не слишком требовательны к внешнему виду блюд. За обедом мы довольно дружелюбно разговаривали, в основном, о делах рейта. На удивление, он дал мне пару весьма толковых советов. Например, он подсказал, что недавно в Катенг привезли довольно экзотические овощи.

— Представляете, кир Стефания, они удивительного фиолетового цвета! Вкус, надо сказать, довольно непривычный и резкий. Но, я думаю, что если вы посадите такое весной, то один урожай, просто как новинку, в Рикберсе можно будет довольно дорого продать. Пока ещё овощей этих слишком мало. Если хотите, я привезу вам один на семена. Там у него, внутри, мелкие коричневые зёрнышки. И чем дольше он лежит зимой, тем семена грубее, но при этом — лучше всхожесть. Так, во всяком случае, утверждал торговец.

Решив, что кирус Лерго говорит о баклажанах, я вспомнила пару отличных рецептов с чесноком. Я бы сейчас и сама не отказалась от таких салатов и рагу. Так что я вежливо улыбнулась и спросила:

— Это не будет слишком сложно для вас?

— Конечно нет, кир Стефания. Их привезли с островов, всего несколько корзин. И архаус купил одну для себя – он любит всякую экзотику. Я обязательно выпрошу у него один.

Похоже, он всё же чувствовал себя немного виноватым за «сватовство».

— Скажите, кир Стефания, а что за забавные шарики на палочках вы раздавали детям?

— Я решила назвать это лакомство – леденец.

— Ле-де-нец… Забавно звучит. Но из чего вы его готовили?

— Это просто сахар с водой.

— Ого!

Он посмотрел на меня как-то озабочено.

— Что-то не так, кирус Лерго?

— Кир Стефания, сахар – удовольствие дорогое. И вам не жалко было так баловать детей селян?

— Совершенно нет. В конце концов, праздник такого масштаба только один в году, так что пусть дети полакомятся. А деньги можно ведь не только тратить, но и зарабатывать.

— Какие, однако, у вас интересные мысли. И на чём же именно вы собираетесь заработать?

— Думаю, летом я смогу вам рассказать точно. А пока – я просто пробую разные варианты.

Похоже, что я его слегка озадачила. Впрочем, весь этот трёп не помешал нам с аппетитом пообедать, кирус Лерго одолел аж четыре пирожных и одно очень хвалил. Ему понравилась песочная корзинка, размером со половинку грецкого ореха. Кусать его было вполне бессмысленно – такое кладут в рот целиком. Под шапочкой крема там скрывался вымоченный в роме изюм.

Пообещав ещё раз, в будущем, угостить его такими же, я проводила кируса на крыльцо, он поцеловал мне руку и отбыл. Я помахала вслед платочком и с облегчением вздохнула – свобода!

Вечером я вручила подарки Сете и Тане, у Тани аж слёзы на глазах навернулись – набедовалась девочка и с чистой совестью завалилась спать.

К завтраку пожаловала, совершенно неожиданно, кир Лисса. Есть она отказалась, терпеливо дождалась, пока я дожую омлет и нам подадут чай. Как только Таня сервировала стол сладостями и вышла, она отодвинула в сторону чашку, подперла правую щеку сжатой в кулачок рукой и потребовала:

— Рассказывайте, кир Стефания!

— Что рассказывать? – растерялась я.

— Всё рассказывайте… и подробно! Он хорошо себя вёл?

Я вздохнула и ответила:

— Очень. Очень хорошо! Честное слово!

— Это – плохо!