«Бюрократия значительно прогрессировала за те восемь лет, что я не был в Камеруне, — раздраженно замечал Джеральд. — Чтобы общаться с этими людьми, требовались гораздо большее терпение и ловкость, чем при обращении животными. Проведя две недели безо всякой пользы, мы решили перебраться в Мамфе, разбить там лагерь и терпеливо дожидаться разрешения». Ко времени прибытия экспедиции в Камерун власти решили заботиться о природе и никак не хотели разрешать Джеральду ловить охраняемых животных (в том числе и горилл) в заповедниках. Для этого требовалось разрешение высших властей Нигерии, контролировавшей Британский Камерун. Хотя Джеральду объяснили, что в Южном Камеруне осталось не более тридцати горилл, ему обещали дать лицензию на отлов одной особи. Это убедило Даррелла в том, что поимка гориллы будет делом не только трудным, но и неправильным. С самого начала экспедиции Джеральду пришлось отказаться от своей идеи.

Он решил вернуться в страну своего старого друга Фона, в заросшие травами степи севера. Прибыв в Мамфе, он написал Фону, прося разрешения приехать, и через два дня, 25 января, получил ответ из дворца.

«Мой дорогой друг!

Твое письмо от 23–го получил с огромным удовольствием. Мне было более чем приятно читать письмо, посланное тобой из Камеруна.

Я буду рад видеть тебя в любое время. Сколько времени ты захочешь провести здесь, не имеет значения. Мой гостевой дом всегда готов принять тебя, когда бы ты ни захотел приехать.

Пожалуйста, передай мой искренний привет твоей жене и скажи ей, что я буду рад поболтать с ней, когда она приедет.

Искренне твой, Ахиримби II, Фон Бафута».

Это письмо несколько успокоило Джеральда. Что бы ни говорили британские чиновники, но Фон остался на его стороне. Однако семена сомнений, посеянные в его душе, дали свои всходы. «Первые несколько недель, проведенных в Камеруне, оставили неприятный осадок, — вспоминала Джеки. — Джерри сомневался, стоит ли ехать в Бафут или лучше будет ограничиться только Мамфе. Мамфе для него был родным домом, но мы с Софи воспринимали его, как ад на Земле. Климат был ужасным. Мы вставали поутру и принимали душ, сама не знаю зачем, потому что мы с Софи были постоянно покрыты потом и ничего не могли с этим поделать. Но мы никак не могли убедить Джерри сдвинуться с места! Мы умоляли его перебраться в более высокогорную часть Камеруна, в Бафут, где хотя бы по ночам бывает прохладно. Но Джерри ничего не хотел слушать. У него и раньше был лагерь в Мамфе». Здесь можно было расположиться с удобствами, а в окрестных лесах водилось множество всяческой живности. Весть о том, что прибыл «хозяин добычи», быстро разнеслась по округе, и в Мамфе немедленно стали доставлять самых разнообразных животных.

Нежелание Джеральда покидать Мамфе объяснялось гораздо более глубокими причинами, чем простое разочарование от холодного приема, оказанного ему британскими колониальными властями, или проблемами, связанными с поимкой равнинных горилл в Ассумбо. И действительно, чуть позже власти стали относиться к его зоологическому статусу со всем уважением. Джеральда даже пригласили в качестве советника при планировании зоологического сада в столице Камеруна, Виктории. Беспокоил Джеральда некий внутренний страх, какое-то душевное волнение, которое лишало его присущей ему энергии. Боб Голдинг не участвовал в переговорах Джеральда с властями, но за те семь месяцев, что он провел вместе с Джеральдом и Джеки, ему стало ясно, что отношения между ними весьма натянутые. «Мне только что исполнилось девятнадцать, — вспоминал он позднее. — Обстановка экспедиции казалась мне романтичной и слегка пугающей. Я только что закончил школу, у меня еще молоко на губах не об-сохло. Я никогда не покидал Европу, никогда не бывал в подобных местах, не вел такого образа жизни, никогда не общался с людьми, вроде Джеральда и Джеки. Но мне было ясно, что Джерри и Джеки не ладят. Они не ссорились, но между ними не было понимания, ни физического, ни эмоционального. Они были холодны по отношению друг к другу и, разумеется, ко мне» В Мамфе Джеральд запил. Он впал в депрессию, стал раздражителен и ворчлив. Однажды он жестоко разругался с Пайосом, своим «боем», к которому всегда относился с глубоким уважением и любовью. Как-то раз Джеральд повздорил с окружным офицером Мамфе. Они выскочили из дома и принялись гоняться друг за другом. Во время этой ссоры Джеральд так сильно повредил босую ногу острым гравием, что его пришлось на две недели уложить в больницу.

Когда пришло разрешение снимать (но не ловить) горилл в Ассумбо, состояние Джеральда катастрофически ухудшилось. «Я потерял сознание, а очнувшись, обнаружил, что ничего не вижу, — вспоминал он впоследствии. — Встревоженные, мы обратились к местному африканскому врачу. Он посоветовал мне не волноваться и спокойно отдыхать. Я оказался в затруднительном положении — следует ли нам отправляться в трехдневный путь в Ассумбо. Обсудив ситуацию с окружным офицером, я решил остаться». Экспедиция явно не задалась с самого начала. Джеральд написал в письме одному ловцу животных: «Я собираюсь вернуться в Англию раньше, чем предполагал, поэтому, пожалуйста, не присылайте мне новых животных. Сожалею, что приходится отказываться от ваших услуг, но я очень болен и поэтому уеду из вашей страны гораздо раньше».