Чтобы подогреть интерес публики, Кен Смит выехал в Сент-Хельер и разместил там рекламные щиты со львами и тиграми. Затем он отправился в аэропорт, чтобы сообщать туристам о новом зоопарке. Он спрашивал у них: «Вы ищете дорогу в зоопарк? Это очень просто — прямо, потом первый поворот направо…» В местной газете «Джерси ивнинг пост» появилась большая статья. Ко дню открытия на острове не осталось ни одного человека, который бы не знал об этом грандиозном событии. Вот что записал в своем дневнике Майк Армстронг 26 марта 1959 года:

«Довольно сильный, прохладный северо-западный ветер. 58 градусов. Встал рано, потому что в 7.15 открывается зоопарк. Открытие отложили до десяти утра. Первый посетитель вошел ровно в десять. Всего за день прошло около 900 посетителей… Все надписи на клетках разборчивые. Дом рептилий пользуется популярностью. В доме животных устроили большой аквариум с разноцветными рыбками. Обезьяны вызывают большой интерес. Мандрил ухитрился утащить очки у джентльмена. Двое посетителей жаловались, что мандрил бросается на детей. Но в целом все прошло хорошо. Я слышал, что люди отзывались о нашем зоопарке очень хорошо».

На следующий день количество посетителей увеличилось до трех тысяч, а на четвертый день зоопарк посетило более шести тысяч человек. Зоопарк начал работать. Люди толпились возле клеток и вольеров, весело обмениваясь впечатлениями от сцинка с голубым языком и гигантской камерунской лягушки, великолепных колибри и китайского пересмешника, дикой собаки Динго, шустрых белок, медлительных лори и африканских лемуров — «привезенных Джеральдом Дарреллом из Камеруна в 1957 году, единственных в Европе», как гласила табличка на клетке. Помимо зверей, привезенных из Камеруна, в Джерсийском зоопарке поселились экзотические мелкие животные со всех концов света, приобретенные Кеном Смитом по каталогам дилеров для привлечения публики — «певцы и танцоры» на слэнге зоопарков. Крупных животных — слонов или носорогов — на Джерси не было. Они были слишком дороги, к тому же эти животные не вписывались в идеологию Джеральда. Он хотел, чтобы его зоопарк стал Домом и надежным убежищем для мелких, но не менее интересных животных.

Майк Армстронг в своем дневнике подвел итог первой недели работы зоопарка под руководством Кена Смита:

«Мне кажется, у нас получился славный маленький зоопарк, что очень приятно… Мистер Смит очень милый человек, когда дело не касается работы. Он отличный организатор и администратор, но не слишком любит животных. Я чувствую, что это для него всего лишь бизнес. Если животному неудобно в своей клетке, он не спешит придумать что-нибудь более подходящее, так как больше всего его волнует внешняя привлекательность зоопарка».

Джеки разрывалась между Джерси и Борнмутом, освобождая квартирку в доме Маргарет, где было разработано столько планов, написано столько книг. Она упаковывала вещи, готовясь к новому этапу семейной жизни. Ей это удалось, и точно в назначенное время она уже стояла на набережной Тилбери, встречая корабль, доставивший Джеральда из Южной Америки. За время разлуки внешность Джеральда радикальным образом изменилась. Он отпустил русую бороду и стал похож на Эрнеста Хемингуэя, охотника на крупную дичь. Эту бороду он отрастил только ради нее, как он сам ей сообщил. «Я не стала ничего говорить, — вспоминала Джеки, сразу угадавшая истинную причину таких перемен, — Джерри терпеть не мог бриться. У него была очень чувствительная кожа, и он постоянно ранился бритвой. В Аргентине он вечно ходил с трехдневной щетиной, и я твердила ему: «Или отрасти бороду, или побрейся». Он отрастил бороду и сохранил ее на всю жизнь».

Животных, привезенных Джеральдом из Южной Америки выгрузили и отправили в Саутгемптон, чтобы переправить на Джерси. Джеральд отправился вместе с ними, а Джеки тем же вечером вылетела самолетом, чтобы встретить животных в зоопарке. Звери прибыли 16 июня. «Даррелл был в таком восторге, — вспоминала Джеки, — что не знал, с чего начать: то ли осматривать территорию, то ли следить за размещением привезенных зверей». Со времени последнего посещения поместья Огр Джеральдом дом и территория претерпели серьезные изменения. Сенной амбар XV века превратился в дом тропических птиц, коровник стал обезьянником, а на втором этаже устроили карантин. Пресс для сидра приютил, крупных и мелких млекопитающих, гараж стал домом рептилий, а в свинарнике разместились более экзотические животные — пумы, еноты и динго. Небольшой садик на берегу за домом превратился в вольеры и загоны. Яблоки и сливы падали на пекари, тапиров и валлаби. Небольшой ручеек на заливном лугу запрудили. Получился прудик для водоплавающих птиц, где поселились черные лебеди, утки-мандаринки и другие красивые птицы.