В жизни Даррелла произошло и еще одно неприятное событие. Дэвид Хьюз приехал навестить Джеральда в Борнмут, когда Джеки бросила его. Биографическая книга о Даррелле, над которой он работал в течение предыдущего года, оказалась невостребованной. И крушение брака стало не единственной причиной. Джеральд считал, что в этой книге слишком много разговоров и чересчур мало внимания уделено вопросам охраны окружающей среды. Коллинз расторгнул контракт, не выплатив последнюю часть аванса. Хьюз предпочел спокойную и более доходную жизнь профессора в Америке.

Джеральд вернулся на Джерси полностью разбитым. Джон Хартли встретил его в аэропорту и сразу же понял, что оставлять его одного нельзя. «Он плакал, был угрюм и подавлен, — вспоминал Хартли. — Я очень любил его, и мне было больно видеть его в таком состоянии. По вечерам в зоопарке было очень одиноко, а навещали его лишь немногие. Я чувствовал, что мне нужно переехать в главный дом хотя бы на несколько самых критических дней». Джон вернулся домой, сказал жене о своих планах, собрал все необходимое и поселился в главном доме, намереваясь провести рядом с Джеральдом столько времени, сколько потребуется. «Мы много разговаривали, — вспоминал он, — слушали музыку, немного выпивали и пришли к согласию о том, что мир — ужасное место».

Джеральд попал в ад, его душа погрузилась во мрак. Вскоре приехала его сестра Маргарет, а следом за ней из Америки прилетел Том Лавджой. «Джерри был совершенно разбит, — вспоминала Маргарет. — Он не мог выносить одиночества. Ему нужна была женщина, пусть даже простая кухарка или горничная. Он нервничал, если в доме не было женщин. Но несмотря на свое состояние, он сказал мне: «Если Джеки все же решится постучать в мою дверь, надеюсь, ты ее впустишь». Время от времени Джеральда навещали друзья. «Он был очень, очень подавлен, — вспоминал Дэвид Кобхэм. — Его лодка разбилась о скалы. Это было очень печально. Я знал, что он много пьет и что с ним трудно жить, но он был замечательным человеком, делавшим важное и нужное дело. Было ужасно видеть его в таком состоянии».

Пусть даже разрыв казался Джеральду настоящим адом, но нужно признать, что он пошел на пользу и Джеки, и самому Джеральду. Их брак перестал быть полноценным давным-давно. Боль, испытываемая Джеральдом, объяснялась, с одной стороны, потерей любимого человека, а с другой — тем, что уход Джеки оставил его в одиночестве — а одиночества он перенести не мог. «Если бы я не приняла решения уйти, — вспоминала Джеки позднее, — мы бы вместе пришли к заключению, что нам лучше расстаться. Помните старинную поговорку о том, что вслед за уважением уходит и любовь? Джерри, конечно, был очень сердит и говорил мне, что сделает все, чтобы изгнать даже саму память обо мне и полностью исключить любой мой контакт с зоопарком. И он сдержал обещание. Думаю, он был так разгневан потому, что мой уход образовал пустоту в его жизни. Хотя Джерри говорил, что никогда не хотел, чтобы я уходила, я чувствую, что эти слова были продиктованы не любовью ко мне, а тем неудобством, с которым был связан мой уход. Он полностью зависел от меня и от моего мнения. Я делала для него все. Даже несмотря на то, что я больше не занималась делами зоопарка, я продолжала оставаться его менеджером, банковским управляющим, секретарем и так далее. Теперь же он остался один. Не эмоционально, а практически. Стоило мне уйти, как Джерри понял, сколько я делала для него. Мне говорили, что он был вынужден нанять трех сотрудников, чтобы выполнять те обязанности, которые выполняла я на протяжении нашей супружеской жизни».

Пытаясь излечиться от сердечной боли и снять нервное напряжение, Джерри занялся написанием стихов о животных. Это помогло ему еще в шестидесятые годы. 27 февраля 1976 года он писал Ширли Томас из зоопарка: «В свободное время я по мере сил пытаюсь превзойти старшего брата в поэзии. Я написал цикл стихов о животных под названием «Антропоморфия» и надеюсь, что мне разрешат самому их проиллюстрировать. Естественно, мои стихи более мистичны и философичны, чем поэтические опусы Ларри, и Вы сразу же это поймете из прилагаемого примера. Я чувствую, что ничто так не помогает избавиться от страданий, как сочинение стихов».

Учитывая обстоятельства, «прилагаемый пример», посвященный судьбе одного из вымирающих животных, совершенно замечателен:

Высоко, на заснеженных вершинах Анд,

Можно встретить лишь одного зверя,

Который оказался достаточно умен, чтобы доказать

всем смотрителям,

Что им всем необходима ученая степень.

Очковый медведь — это чудо,

Очковый медведь — не дурак.

Очковый медведь с редкой мудростью

Не тратил даром времени в школе.

Очковый медведь выучил испанский,

Очковый медведь научился рисовать,

Очковый медведь совершенно спокойно

Мог умножить двадцать на четыре.

Очковый медведь был образцовым животным, продолжал Даррелл. Он научился писать, рисовать, вязать, ткать и петь. Он изучил историю, научился считать, не загибая пальцы. И лишь одно обстоятельство повергало его в глубокую депрессию — он не умел говорить и был вынужден подписываться, ставя крест.

Но однажды кто-то подарил ему попугая