— Вот здесь, видите, прикреплены таблички с подробной инструкцией. Жаль только, что они на немецком, — хмыкнул Димарко. — Так что придется объяснять. Давайте сначала, кто не знает, что такое «масса» и «подсос», и как этим пользоваться?

Знали все, потому что голос никто не подал.

— Отлично. Вот смотрите, вот здесь, справа, кнопка массы. Включаем, потом вытягиваем подсос. Вот кнопка зажигания…

После того как Димарко утопил пальцем большую кнопку зажигания, двигатель надсадно кашлянул, и сразу же зарокотал вполне внушительно, неожиданно ровно и на удивление негромко.

— Здесь коробка без синхронизаторов и двойной выжим сцепления. Кто не знает, что это?

Знали все — похоже, реально водителей здесь собрали. Я хоть водителем и не работал, но сталкивался — когда на категорию сдавал, учился на простом как утюг старичке, там было подобное.

— Держите в уме: под капотом меньше сотни лошадей, разгоняется эта колесница тяжко. При переключении подгазовывайте, раскручивайте мотор, иначе заглохнете. Но при этом если сильно крутить, двигатель рад тоже не будет, при желании и запороть можете, так что только сноровка, закалка, тренировка. Сейчас я круг сделаю, посмотрите, потом будете сами понемногу пробовать. Когда поедем будет шумно, поэтому если возникнут вопросы, лучше после того как остановлюсь.

Действительно, когда Димарко поехал, двигатель заработал очень громко — ему пришлось бы сильно кричать, чтобы мы его четко услышали. Сделав круг по полю, сминая высокую траву, он остановился и пересел на переднее командирское место, показывая мне сесть за руль.

Оказаться за рулем такого броневика, конечно, приятно, но комфорта рядом даже не стояло: сиденье без подголовника, руль вертикальный и без регулировки, с очень тонким ободом. С обзором совсем грустно — сидишь низко, даже со снятым бронещитком мало что видно. Гидроусилителя нет, крутить тяжело, но того стоит — сразу человеком себя чувствуешь.

Несмотря на древность конструкции, бронемашина мне понравилась. Проблем с двойным выжимом не было, навык вспомнился быстро и ехал я почти без рывков. Отсутствие привычного салонного комфорта компенсировала брутальность и проходимость. Но особенно меня радовало осознание появления личных колес, увеличивающих мою мобильность. Потому что в принципе, если припрет, теперь можно вставать на лыжи и давать по тапкам — главное понять теперь, куда и зачем.

После того как Димарко убедился, что я как водитель в порядке, отправил осваиваться с собственной машиной, сказав подходить если будут вопросы. Остальные водители продолжали осваивались с техникой под приглядом Димарко, основной состав гоняли туда-сюда подручные Гельмута, прибывшие вместе с нами конвоиры-немцы продолжали устанавливать палатки, сейчас как раз большую для столовой ставили.

Посмотрев на это дело, я потренировался прицеплять принадлежащей «научной группе» прицеп с кунгом. Не с первого (и далеко не со второго раза получилось), но ничего сильно сложного, вполне разобрался. С прицепом машина шла не так бодро, конечно — не погоняешь, вкладывая в повороты, но и серьезных проблем я не увидел.

Потом нас — водителей, погнали в общую толпу на строевые занятия. Здесь мы получили каждый по макету боевой косы — аналогичной тем, что были в руках братьев из ларца во время смотра формируемого подразделения, с которого Антоха так небрежно ушел.

Взявшись за древко тяжелого металлопластикового макета, попробовал направить эту кусуригаму, как выразился Виталя, в сторону воображаемого противника. Не просто не очень удобное, а совсем неудобное — сделал я вывод. Когда убивал немцев глефа просто поражала балансом, а вот у этой несуразности ни того ни другого и в помине не чувствуется.

Перед внутренним взором вдруг появились картинки мыслеобразов — на одной из них всего несколько лансеров в рассыпном строю останавливали огромную массу кадавров. И как останавливали — если ледяная глефа превращала плоть в лед, и была заточена на постановку относительно небольших помех в виде ледяных стен, то эта коса создавала из чужой плоти ядовитую кислоту, которой можно было залить вообще все вокруг. Опасное и требующее умения оружие, неприменимое в тесном строю, но обладающее огромной эффективностью при определенном навыке.

Пока я осознавал ошибочность кажущейся несуразности оружия, Гельмут довел до сведения, что большинству немалую часть времени придется таскаться с макетами даже вне занятий. Чтобы, получив в руки настоящее, мы не представляли опасность для себя и окружающих.

В ходе лекции я обратил внимание вот на что: нас — тридцать девять человек, и каждому по сути обещают выдать по боевой косе. Что, если брать все мои знания, в республиканской армии просто невозможно. Оружие подобного класса выдается легионерам после трех лет службы, федератам после пяти; мы — даже если не брать в расчет отсутствие у нас документов, свежие перегрины, не обладающие правами на подобное в принципе.