– Всё это, конечно, очень смутно и приблизительно, – поднял руку профессор. – Но ничего удивительного здесь нет. Мы же чувствуем, где Солнце, даже крепко зажмурившись. Свет проникает сквозь веки, кожа ощущает тепло…

– Вообще надо покопаться в твоей родословной, – заметила бабушка. – Маслакова – это…

– Это мамина фамилия.

Мария Владимировна кивнула.

– С твоего разрешения, милая, я займусь твоей семейной историей.

Юлька кивнула. Хотя чего там копаться?.. Бабушек и дедушек она никогда не знала, родители отца жили далеко, их она вообще ни разу не видела. Собственно, она даже не знала, живы ли они. Мама о них никогда не говорила. А мамины папа с мамой погибли на войне…

– Посмотрим, подумаем. А пока что давайте-ка собираться. Вы уроки все на завтра сделали?

Юлька с Игорьком переглянулись. Уроки-то они сделали, но наспех, кое-как, потому что здесь, в лаборатории, было куда интереснее.

Стас, Михаил и Павел оставались – «обсчитывать результаты», и уже спорили, кто пойдёт за шоколадкой для «девочек» из вычислительного центра, когда двери лаборатории резко распахнулись.

Человек, представившийся профессору Онуфриеву «полковником Петровым», решительно шагнул через порог.

Впрочем, если он рассчитывал на немую сцену, то крепко ошибался. Николай Михайлович только хмыкнул, взглянув на полковника поверх очков, Мария Владимировна вздёрнула подбородок, спокойно собирая бумаги в сумку; Паша, Стас и Михаил тоже не сплоховали – кто выключал приборы, кто складывал ленты, покрытые целым лесом пиков.

Тем более что полковник явился один.

– Чем обязаны приятностью визита вашего, любезнейший? – осведомился профессор, и Юлька вдруг подумала, что так, наверное, обращаются только к лакеям. Кто таков этот человек на пороге, она не знала; но исходящую от него угрозу и недоброжелательство ощутила тотчас.

– Или вы теперь с обыском и в мою лабораторию? – продолжал Николай Михайлович. – В таком случае позвольте всё-таки ордер. И понятых. Кстати, я ведь тогда последовал вашему совету, Иван Сергеевич, – если, конечно, вы и в самом деле Иван и в самом деле Сергеевич, – и написал во все упомянутые вами инстанции. И в Ленинградское управление, и в обком партии, и в Москву, и в ЦК, и в Комитет партийного контроля. Юрию Владимировичу написал тоже, хотя едва ли она до него дошла, моя цидуля…

– Ваши жалобы попали по назначению, гражданин профессор, – холодно сказал «Петров». – Как вам должно быть известно, наши партия и правительство очень серьёзно относятся к сигналам с мест.

– Очень рад, любезнейший Иван Сергеевич. Однако рабочий день давно закончен, и, с вашего разрешения, я бы откланялся. Нам ещё ужин готовить.

– Чем же вы тут заняты так поздно? – «Петров» не сдвинулся с места.

– А вы разве не читали наши отчёты? – сварливо ответил профессор. – По хоздоговорной тематике в том числе? Миниатюризация спецаппаратуры?

– Читал. Можете не сомневаться, гражданин Онуфриев, заслуги ваши и вашего коллектива не останутся без справедливого вознаграждения.

– Лучше выписали бы моим мальчикам пропуск в этот ваш распределитель. Или хотя бы в буфет Смольного. Ну, так зачем вы здесь, гражданин начальник? Если хотите что-то сказать, то могли бы и повесткой вызвать.

– Сказать-то хочу, гражданин профессор. Пока просто сказать. Ваша деятельность в последнее время вызывает много вопросов.

– Так задавайте и не тратьте даром моего времени, коль уж своего вам не жалко!

Однако задиристый тон профессора «Петрова» словно бы совершенно не задевал.

– Руководство поручило мне поговорить с вами со всеми. Да-да. Никто никого никуда не вызывает, совсем напротив. Даже внука вашего можно не убирать, пусть послушает. И девочка… Юлия Маслакова, не так ли?

Юльке сделалось ужасно страшно. Куда страшнее, чем в другом потоке.

– Что вам до девочки, молодой человек? – холодно осведомилась Мария Владимировна.

– Абсолютно ничего, гражданочка. Ну так вот, деятельность вашей группы вызывает всё больше вопросов. Нет-нет, гражданин Никаноров тут ни при чём. Он, как известно, трудится теперь вообще в другом месте. Нам очень бы хотелось получить принципиальные схемы вашей установки, граждане.