Смута. Том 2 читать онлайн
– Командующий фронтом, – внушительно сказала товарищ Шульц, – задаёт правила работы штаба. Если работа организована чётко, то столь же чётко принимаются и решения. И другие краскомы в штабе тянутся за командующим, подражают ему. Если он – деловит, собран, требует исполнительской дисциплины – то штаб работает как хорошие часы. А если нет – то и командиры расслабляются. Тут недочитал, там недосмотрел, здесь оставил на завтра, а завтра вообще позвал к себе смазливую машинисточку и двери кабинета надолго запер. Девушек я не виню – времена тяжёлые, иная и за пару фильдеперсовых чулок согласится.
– Так, значит, Сиверс разваливал работу штаба, не читая сводки? Или читая, но не подписываясь?
– Я просто привела пример. Развал работы выражался также в постоянных задержках документации, всё происходило крайне медленно, командиры лишены были инициативы, все решения принимал только и исключительно Сиверс, который, гм-гм, частенько бывал очень занят диктовкой, как я только что вам рассказала. Человеку невоенному это может показаться пустяками, но на войне пустяков не бывает. Так, комфронта санкционировал отправку боевых частей в район станицы Вёшенской для проведения хлебозаготовок. Я лично была свидетелем того, как Сиверс грозился всех «нагаечников» отправить «в Дон, раков кормить».
– Ну и что же тут не так?
– А то, товарищ Бешанов, что тем самым Сиверс сознательно спровоцировал колеблющие массы середняческого казачества на бунт, на мятеж, на то, чтобы ударить нам в тыл. Беляки были за это ему более чем благодарны. В результате этой предательской деятельности Сиверс получил прекрасный предлог оттянуть с фронта ещё больше опытных, обстрелянных частей, чем, разумеется, лишь облегчил белым прорыв нашей обороны.
– Но-но! Я сам там был, директиву о расказачивании выполнял! – вскинулся Бешанов. – Хлеб собирал!
– Вы выполняли приказы, отданные заговорщиками! – отчеканила Ирина Ивановна. – Ибо нити заговора тянутся куда выше, в сам Петербург! Посмотрите сами, товарищ Иосиф, – хлеб вы собрали, да. Жёсткими мерами, но собрали. А теперь все места эти – под белыми, и казаки, что могли бы все воевать на нашей стороне, влились в ряды Добровольческой армии. Кому от этого стало хорошо? Нам? На всю огромную Россию хлеба, собранного вашим отрядом, не хватит. И тот факт, что приказы вы эти получили не от Сиверса, говорит о том…
– Я их получил от самого товарища Троцкого!
– Товарищ Троцкий, бесспорно, действовал из самых лучших, революционных побуждений. Но разве он вам сам подробно рассказал, как надлежит действовать? Он ведь вас отправил выполнять директиву о расказачивании, так?
– Так…
– А смысл директивы был искажён на местах. Искажён агентами царской охранки. Им был просто необходим мятеж в нашем непосредственном тылу, жизненно важен! Без Вёшенского мятежа не случилось бы прорыва фронта, и белые не продвинулись бы так далеко на север.
Бешанов помолчал, растерянно крутя перо в пальцах. Заметил, что выпачкал их чернилами, раздражённо бросил.
– Это всё разговоры какие-то, – сказал он как бы со злобой, но вышло чуть ли не жалобно. – А мне факты нужны. Факты по белогвардейской организации. Пока что у нас одни лишь неподписанные сводки…
– Будут и факты, – пообещала Ирина Ивановна. – Вы готовы записывать, товарищ Бешанов?..
Александровцы шли почти строго на закат, и на кратких, очень кратких привалах Петя Ниткин исполнял очень нравившуюся бывшим кадетам странную песню со словами «нынче по небу солнце нормально идёт, потому что мы рвёмся на запад!»[3], на вопрос, чьи это стихи, – отговаривался, что сам это услышал «на станции».
И они действительно рвались на запад.
В Купянске красные пытались организовать оборону, собрать рассеявшиеся и беспорядочно отходящие (если не сказать бегущие) части, но Две Мишени с александровцами на трёх бронепоездах прорвался от Валуек (которые красные оставили без боя) и занял город. Обмелевший Оскол александровцы перешли севернее Купянска, атаковали молча, без «ура» и выстрелов. И прямо у них на глазах попытались выскользнуть из захлопывающегося капкана три броневика. Удалось это двум, один подбили огнём захваченной трёхдюймовки, уже подготовленной к стрельбе, – номера её предпочли поднять руки после того, как их старший сбежал.
Из покалеченной, завалившейся набок машины вытащили троих – водителя и двух явно командиров, у одного на руке красовалась неспоротая комиссарская звезда.
Вытаскивали «новые» александровцы, из добровольцев, присоединившихся к отряду за последний месяц, но, стоило подбежать Фёдору с Лёвкой Бобровским и неразлучными с некоторых пор Пете Ниткину и Севке Воротникову, стоило взглянуть на второго командира, с одним ромбом в петлице, как они, все четверо, так и замерли.