– Верно, бывший царь, товарищ Дзержинский. Бывший царь приехал к нашим дивизиям и предложил им сложить оружие под его честное слово. Многие поверили. Сопротивление прекратилось. Белые высвободили крупные силы, которые сейчас срочно перебрасываются на север.

Долгое молчание. Тяжёлая тишина. Скрипит старый паркет.

– Я приказал отводить все боеспособные наши части к Москве. Пусть беляки забирают пустое пространство, оно только заставит их распылить свои войска. Ударная группа готова, мы перейдём в наступление, как только авангарды противника упрутся в нашу оборону. Пусть у них наступит…

– Галавакружэниэ от успэхов.

– Совершенно точно, Иосиф Виссиарионович. Головокружение от успехов. Они думают, что со взятием Москвы у нас всё развалится, – глубочайшее заблуждение! У нас – вся Россия, до Тихого океана, а у них?..

– Не так и мало, учитывая донской и кубанский хлеб, донецкий уголь и прочее.

– Верно, товарищ Рыков. Но, товарищи! На заседании 29 июня, насколько я помню, товарищ Сталин предложил весьма элегантный и дерзкий план. Я, с военными заботами, признаться, не в курсе, как сейчас обстоят дела?..

– Нэмцы так и нэ двинулись за Днэпр, таварыщ Троцкий. Гэтманцы попытались, но были разбиты бэлыми.

– Но почему же Вильгельм медлит? Момент такой выгодный!

– Очэвыдно, дэмарши вэликобританского и французского правитэльств возымэли дэйствие, товарищ Троцкий. Гэрманцы испугались.

– Допустим, а что же сами англичане?..

– Война у них не пользуется поддержкой в парламенте, насколько можно судить по лондонским газетам. Они не хотят ни всерьёз помогать нам, ни, слава богу – простите, случайно вырвалось, привычка, – белым.

– Так что же, товарищ Рыков, они так и будут наблюдать?

– Боюсь, Лев Давидович, что главная цель держав l’Entente cordiale – не допустить захвата германцами обширных территорий на Украине. Прибалтийские губернии они, похоже, уже считают окончательно перешедшими к Германии, а вот за Украину готовы бороться. При этом вмешиваться в наш «конфликт» с бывшим царём не намерены. Ждут.

– Ждут… понятно, чего ждут. Ждут, когда и мы, и царь окончательно ослабнем и будем вынуждены принять какой-нибудь их арбитраж…

– Вы угадали, Лев Давидович. Я только что получил послание от фганцузской миссии, что великие дегжавы пгедлагают нам вступить в пегеговогы с «пгавительственными силами Юга Госсии».

– Как интересно, Владимир Ильич…

– Да! Да! Агхиинтегесно! А знаете, для чего?

– Чтобы противостоять Германии и вытеснить её с Украины, не иначе.

– Именно! Именно! Чтобы мы напали бы на немцев! Начали евгопейскую войну!

– Едва ли мы к ней готовы, Владимир Ильич.

– Да-да, Алексей Иванович, никто и не говогит, что мы к ней готовы, товагищ Гыков! Мы должны вступить в таковую войну – если она случится – как можно позже, с одной-единственной целью – совегшить миговую геволюцию!

– Тут, Владимир Ильич, дорогой, у нас никаких разногласий. Но пока мировой революции не случилось, нам надо разгромить беляков. Мой план предусматривает три этапа: сперва остановить их на подступах к Москве, затем окружить и разгромить их ударные части и, наконец, решительным преследованием покончить с белыми вообще. Для этого кроме ударной группы Егорова мы сосредоточиваем в самой Москве большую группировку войск – из числа мобилизованных и добровольцев. Старые полки неважно показали себя в последние недели.

– Когда же вы хотите наступать? Конница белых идёт прямо на Тулу!

– Как только они втянутся глубже и завяжутся бои на первой линии московской обороны. Беляки окружили наши дивизии, ну, а теперь наш черёд. Теперь окружать будем мы!..

– Прекрасно, Лев Давидович, но что вы предполагаете делать с военспецами? Ваше сообщение об измене в штабе Южфронта, признаться, внушает серьёзные опасения за исход всей операции!

– У нас в крепости до сих пор содержатся гвардейские офицеры, попавшие в плен ещё прошлой осенью. Предлагаю отобрать из их числа пополнение для новых дивизий.

– Погодитэ, Лэв Давыдовыч, но это жэ отъявлэнныэ контррэволюцинэры!

– Это, Иосиф Виссарионович, офицеры гвардии. Их семьи в основном здесь же, в столице. Большинство у нас в заложниках, в лагере. Вызовем добровольцев, тех, кто откажется, уведомим об ожидающей их близких судьбе. Вот, кстати, списки.

Шелест бумаг.

– Солонов Алексей Евлапьевич, генегал-майог… Солонов… Солонов… знакомая фамилия…

– Вера Солонова, Владимир Ильич. Была одно время близка нашему кружку, лет семь назад. Потом отошла от активной партработы.

– Да-да, именно! Помню её, помню… Значит, отошла? Ну что ж, кто отходит тот отходит. Примите, Лев Давидович, все меры к задержанию всех необходимых лиц.

– Не волнуйтесь, Владимир Ильич. У товарища Ягоды в этом большой опыт.