– Зачем вам завод? – резко и тоже нервно рассмеялся Дроздовский. – Пролетарии нас ненавидят. Прежде чем работать начнут, половину перепороть придётся. Для вразумления.

– Будет вам, Михал Гордеевич, из себя Савонаролу с Торквемадой строить, – покачал головой Две Мишени. – Елисаветинские заводы вполне себе работают, и никого пороть не пришлось. Юзовские с луганскими тоже. Всего-то и требовалось – жалованье приличное дать, тред-юнион, как наши великобританские не-друзья говаривают, разрешить да честных людей в городские управы с судами. Так и тут будет.

– Тогда штурмуйте город и дальше, господин полковник, – неприязненно бросил Дроздовский. Скрывать свои чувства Михаил Гордеевич никогда не умел, чем нажил множество врагов, причём, как правило, на совершенно пустом месте. – А я выдвигаюсь к Москве. Пока большевики и впрямь пути не взорвали. А что, Константин Сергеевич, телеграф тут как – работает?

Аристов кивнул:

– Телеграфисты сбежали, естественно, но аппарат цел, провода не обрезаны.

Дроздовский усмехнулся:

– Вижу, удивлены, господин полковник?

– Удивлён, господин полковник, – в тон ответил Две Мишени. – При вашей-то всему фронту известной нелюбви к сношениям со штабами и вдруг интересуетесь телеграфом!

– Мы от вас, александровцев, слегка отстали, в Мценске подзадержались; а по слухам, красные таки собрали ударную группировку и пошли в наступление, нас намереваясь отрезать. В принципе решение логичное и напрашивающееся. Мы рвёмся вперёд, тылы отстали – самое время ударить, окружить, примерно как мы их под Миллерово. Но то слухи были, а как на деле – штаб корпуса нас извещать не счёл нужным. Вот и хотел проверить.

– И вы, Михаил Гордеевич, молчали? – Две Мишени поднялся.

Дроздовский равнодушно пожал плечами. Людское мнение о себе он давным-давно игнорировал.

– К слову не пришлось, Константин Сергеевич. Да и не в этом разве весь замысел – ни на что внимания не обращая, рваться вперёд, до самой Москвы? А красными пусть марковцы занимаются. Им задача была поставлена левый наш фланг обеспечивать.

Две Мишени кивнул. Дроздовский – он такой. Его можно на дуэль вызвать, застрелить даже, только он всё равно не изменится. Храбрости невероятной, в бою – удачлив, полк его боготворит, однако и крови льёт…

– Тогда удачи вам, Михаил Гордеевич. Тулу оставлять так просто нельзя, гарнизон тут немалый. Найдётся решительный командир, приведёт их в порядок, да и ударит. Сейчас их ещё рассеять можно, а завтра уже нет.

– Тогда решено. – Дроздовский быстрым шагом направился к дверям. – Но телеграмму в штаб мы всё-таки дадим.

…Они так и сделали. К полному изумлению Аристова, ответ пришёл считаные минуты спустя.

– Слава богу, – ядовито прокомментировал Дроздовский, – наконец-то шишки наши сподобились дежурного у аппарата держать безотлучно. Ну, что там, Константин Сергеевич?..

Две Мишени склонился над лентой.

На рассвете всё того же 7 июля 1915 года Ударная группа Южного фронта красных в составе четырёх стрелковых дивизий и двух стрелковых бригад, а также трёх кавалерийских дивизий вкупе с отдельными рабочими полками, сосредоточившись в районе восточнее Брянска, перешла в наступление в общем направлении Карачев-Богородицкое, имея задачу выйти к Орлу, перерезав там коммуникации наступавших на Москву белых частей, после чего, продолжая движение на северо-восток, овладеть Мценском. Отдельным частям приказано было занять слабозащищённые Кромы и Дмитровск. Одновременно при поддержке резервов переходили в наступление собранные у Павелеца и Ряжска части левого крыла Южфронта: 3-я, 42-я стрелковые дивизии и 12-я кавбригада, пополненные за счёт «партийного призыва». Встретиться намечено было у Ельца.

Городок Карачев красные заняли без боя, добровольческих частей там просто не было; это, само собой, не помешало товарищу Якиру отправить победную реляцию по прямому проводу непосредственно в Смольный. Далее часть войск двинулась, подражая белым, на бронепоездах и в эшелонах по железнодорожной ветке прямо на Орёл, другая – по широкой шоссейной дороге Карачев – Нарышкино.

Конные части устремились южнее, нацеливаясь на Кромы.

К полудню красные наконец столкнулись с добровольцами.

Левый фланг 1-го армейского корпуса Добровольческой армии обеспечивали марковцы – 2-я офицерская генерала Маркова дивизия, развёрнутая из полка. Поневоле растянувшись кордонами на несколько десятков вёрст, дивизия не занимала сплошной линии обороны, укрепившись в узлах дорог, в районах переправ и так далее. На правом фланге дивизии, где стоял её «исходный», «материнский» полк, два батальона коего (из четырех) обращены были на формирование двух новых полков, марковцы заняли Нарышкино, где сходились железная и шоссейная дороги, что вели к Орлу.

Рельсы были разобраны. Дороги перекопаны рвами и траншеями.