Смута. Том 2 читать онлайн
– На тот случай, Миша, – с ужасающим спокойствием ответила она, – если Господь решит избрать тебя орудием Своего гнева. Противиться Его воле – великий грех, а я, я ужасная трусиха. Лучше уж сразу, в один миг. Потому и один патрон.
– Ты испугалась, что я смогу… – в горле у Жадова клокотало.
– Миша, бывают минуты, когда даже лучшие из мужчин тонут в слепой ярости. Прости, если сможешь. Но я… я боялась, что ты потеряешь голову и…
– Но почему?.. Почему?.. – вырвалось у него. – Мне казалось… ты ведь была…
– Была. Потому что позволила себе стать… неравнодушной к тебе.
– Я тебя люблю!.. А если ты «неравнодушна» – то почему же тогда?!
– Неважно, Миша. Я просто говорю, что не могу быть с тобой. Я дала тебе надежду, и это великий грех. Что ж… – «Браунинг» вновь шевельнулся. – Я готова заплатить.
Карта г. Тулы, 1898 г. (фрагмент).
Михаил Жадов стоял, окаменев.
Ирина Ивановна вытерла слёзы.
– Ты меня никогда не простишь, я знаю. Но я не могу дать тебе просто так погибнуть. Только не говори, что тебе жизнь без меня не нужна!.. Господь нам велел жить, а не умирать!..
– А ты-то собралась…
– Так я же трусиха. Я ужасно боюсь…
– Чего? – глухо спросил Жадов. В груди свивала кольца змея боли.
Ирина Ивановна только слабо шевельнула рукой.
– Собирай отряд, Миша. Собирай – и выходите. Прямо на север. По Миллионной. Никто вас не тронет.
– Я тебя никогда не увижу.
Она впервые зажмурилась. Капли скатывались из-под плотно сжатых век.
– Господь управит. На Него уповаю. По грехам моим всё… А ты уходи отсюда, Миша. И людей уводи. Не надо им в могилы.
– Я тебя никогда больше не увижу… – повторил Жадов. – Ты… ты что же, теперь с ним? С тем белым, что тебя спас?
Брови Ирины Ивановны изломились. Казалось, в неё разом вонзилось множество раскалённых игл, словно в средневековой пыточной.
– Лгать тебе не стану, Миша. Я с ним, да.
Жадов тоже зажмурился.
– Быстро ж ты… – Та самая «слепая ярость» поднималась откуда-то из самой глубины, затопляла, разливалась весенним неудержимым половодьем.
– Меня ты можешь ненавидеть. Презирать. Поносить. Твоё право, Миша. Я виновата. Только теперь это неважно. Что бы ты обо мне ни думал, что бы ни говорил, я вас отсюда выведу.
Он сделал к ней движение – оставаться недвижным просто не мог, каждая жила, каждая мышца сильного мужского тела требовала действия, хоть какого-то – то ли зацеловать её, то ли задушить.
Взлетела её рука с «браунингом», дуло прижато к собственному виску.
Слёзы у неё так и струились. Губы шевельнулись, и Жадов разобрал:
– Господи, прости меня, грешную…
Жадов замер.
В исчезающе краткий миг он вдруг понял, что да, она сейчас выстрелит. И столь же молниеносно осознал, что этого допустить он не может.
– Ира… – Жадов отступил на шаг. – Не надо, прошу тебя. У-уходи.
Она молча кивнула, но «браунинг» не опустила.
– Пусть… – он тяжело сглотнул, – пусть придут… с той стороны. Договоримся…
Ирина Ивановна медленно пятилась. И лишь у самых ворот рука её с пистолетом опустилась.
Жадов не шевельнулся.
– Прощай, Ира…
– Прощай, Миша.
Кровь его вскипела, однако ноги словно приросли к земле. И так, не шевелясь, он смотрел ей вслед, сквозь незакрытую калитку ворот, смотрел, как она медленно бредёт по аллейке, вновь развернув белый флаг.
Вот она дошла до поворота. Вот остановилась и обернулась. Подняла руку с белой тканью, словно давая знак, мол, не стреляйте, – но Жадов знал, что это она прощается с ним. Взгляды их вновь встретились, и он почти уже нашёл силы сорваться за ней следом, слепо, нерассуждающе – но тут Ирина Ивановна наконец шагнула за угол, а вокруг шеи Михаила Жадова вдруг обвились две женские руки.
Даша. Даша Коршунова. Господи, она-то откуда здесь взялась?! Так, и тоже плачет. Ох, бабы, бабы!..
– Не ходи. Не ходи, сгибнешь, – быстро прошептала Даша, отступая на шаг. – Ох, ох, вырвала она тебе сердце, как есть вырвала!..
– Ты как тут очутилась? – выдавил Жадов. И в самом деле, ведь изначально у ворот, кроме него, никого не было.
– Почуяла! – быстрым шёпотом выпалила Даша. – Что придёт она, вот те крест, почуяла! Я-то всё видела, Михайло, и как ты на неё смотришь, и как она на тебя!.. Не сомневайся, она тебя тоже любила. По-своему, не как ты её, но любила-а! Запрещала себе, гнала от себя, а всё равно!.. Мы, бабы, такое сразу знаем. Эх, эх, меня б вот кто так полюбил, как ты её…
– А Яша как же? – вырвалось у Жадова. Господи, вот уж воистину чудны дела Твои – сидим в осаде, враг у ворот, а я тут дела сердечные с чужой почти женой обсуждаю!..