Смута. Том 2 читать онлайн
– Яша, он хороший, – серьёзно сказала Даша, – и ко мне присох, да только не так, как ты к Ирине своей… Ветер у него во головушке буйной, легко цалует, легко слова красные говорит, а сестра наша на это падкая… А только знаю – понравится ему какая другая, хвостом махнёт, и поминай как звали. Это не с того, что злой он иль сердце чёрное, нет, натура просто такая, ветреник он, чего уж там… Эх, эх, Михайло, вот кончится война эта проклятущая, поедем мы с тобой на Дон, ко мне. Там казачек пригожих да вдовых много. Найдёшь такую, что тебя тоже всем сердцем полюбит! Мы, казачки, это умеем.
«Вот ведь добрая она, Даша, – мелькнуло у Жадова. – Хорошая и добрая. Повезло Яшке-дурачку, а он не ценит… А на такой и жениться можно, честное слово!»
Мысль мелькнула – и утонула в поднимающемся приливе боли.
Ушла…
«Я тебя никогда не увижу…»
– Идём, Михайло, – тихонько сказала Даша. – Полк выводить нужно…
И он пошёл.
Александровцы молча наблюдали, как длинная змея красных выныривает из ворот кремля, поворачивает на мост, как голова её углубляется в заречные кварталы, по Миллионной улице.
– Не согласен с вашим решением, господин генерал-майор, – очень сухо и очень официально заявил полковник Яковлев, нарочно назвав формальный чин Аристова, хотя последний по-прежнему упрямо не носил генеральских погон. – Приказ ваш я выполнил, никто не чинит красным препятствия к отходу, но имейте в виду – я подаю рапорт о переводе в другую часть. В полк Михаила Гордеевича Дроздовского. Они, по крайней мере, не выпускают красных из окружения с оружием и боеприпасами. Батальон прошу разрешения сдать моему заместителю.
– Как вам будет угодно, Семён Ильич, – холодно бросил Аристов. – Подайте рапорт, я подпишу. Разрешаю приступить к передаче дел в батальоне.
– Честь имею! – Яковлев резко вскинул ладонь к козырьку, по всей форме повернулся кругом, строевым шагом промаршировал прочь.
Его проводили молчанием.
– Кто ещё не согласен с моим решением? – ровным голосом осведомился Две Мишени. – Таковые да благоволят подать мне рапорты о переводе в иные части. А я русскую кровь щадил и буду щадить. На поле боя противника должно уничтожать, когда же можно принудить его к отступлению без столкновения – ещё лучше. А все усилия наши должны быть направлены к овладению стратегическими позициями; нам нельзя терять время, нас ждёт Москва. Ну, господа? Кто желает последовать примеру полковника Яковлева?
Никто не шелохнулся.
– В таком случае, господа, прошу вас начать погрузку вверенных вам частей в эшелоны. В Туле оставим комендантский взвод до подхода главных сил. А нам, господа, вперёд и только вперёд. Нам ещё Оку форсировать.
…Всё это время Ирина Ивановна Шульц неслышной тенью простояла в углу их временного штаба в новых торговых рядах. Проводивший её от кремля Фёдор Солонов натолкнулся на более чем выразительный взгляд Константина Сергеевича и мгновенно ощутил, что он очень нужен сейчас совсем в ином месте – проследить, чтобы отходящая колонна красных чего-нибудь бы не учудила или чтобы не учудили уже свои.
И когда уже дверь за ним захлопывалась, краем уха он уловил:
– Сударыня, нам надо поговорить.
Две Мишени подождал, пока шаги его кадетов стихнут снаружи. Повернулся к Ирине Ивановне, что так и стояла, уронив руки и глядя куда-то сквозь все на свете стены невидящими глазами.
Он кашлянул.
– Сударыня…
Это звучало жутко фальшиво и пошло, словно в дурной мелодраме.
– Ирина Ивановна… Ира… милая… что всё это значит?
Ирина Ивановна тяжело вздохнула.
– Я тебе всё расскажу, Константин Сергеевич. Без утайки и вранья, потому что между людьми, Богом соединёнными, никакой лжи быть не может.
Ему очень хотелось сказать что-то ехидное, может, даже язвительное – боль требовала выхода, – однако он сдержался. Если женщина, которую он любит так давно и, как ему казалось, безнадёжно, сделала то, что сделала, – значит, к этому были весомые причины.
– Я тебя люблю, помни об этом, – начала она. Резко, в лоб, без прелюдий. – Я могла бы соврать. Могла бы сказать, что, дескать, я знаю этот полк, они меня послушают. Это была бы хорошая ложь, убедительная. Потому что на самом деле это – правда. Я ведь была с этим отрядом с октября четырнадцатого, ты знаешь.
Он кивнул, хотел что-то сказать, но Ирина Ивановна лишь вскинула руку.
– Нет, не перебивай. Это правда, но это не вся правда. Я хотела их спасти, их, наших врагов. Мне удавалось удерживать их штабными интригами подальше от фронта, устраивать так, что полк отправляли не туда, где он больше всего нужен… – Она перевела дух, вся сжалась, словно готовая ринуться в ледяную воду. – Это правда, но не вся правда. А правда, которая «не вся», – уже ложь. Господь послал мне испытание… а может, искушение…
– Михаил Жадов, – глухо вырвалось у Аристова. Кулаки сжались.
– Михаил Жадов, – кивнула Ирина Ивановна. – Честный, добрый, смелый русский человек, вышедший сражаться за справедливость, как он её понимал. Нет-нет, Костя! Если ты сейчас подумал, что я тебе изменила, что я… была с ним…
Константин Сергеевич лишь потупился.
– Нет, милая. Если бы ты… оказалась с ним, мы бы сейчас не говорили, я знаю. Ты бы просто ответила мне «нет», и всё.
Она кивнула.