Мун же, напротив, очень хотела гулять, так как энергия из неё так и пёрла.

[Тава: Ну сходи ты одна…]

[Мун: ..?]

Неожиданно девочка чуть ли не подскочила от удивления.

Это был первый раз, когда Тавагото предлагал ей какую-то свободу действий.

[Мун: …]

Девочка быстренько подбежала к двери, всё в том же бежевом пальто до колен и небольших сапожках, и, выскочив на улицу, хлопнула за собой дверью.

[Тава: Наконец…]

Тяжёлые веки захлопнулись, и аптапаро, наконец, погрузился в долгожданный сон, даже не понимая, что отправил ребёнка совсем одного в большой и опасный город.

***

[Мун: …]

Вообще, у Мун была довольно непримечательная и простенькая предыстория.

Она родилась в Ай-Гакио чернорождённой, её отправили в лабораторию, где пытались выяснить причину её немоты, да и всё. Выросла она внутри своей комнаты-камеры, так что ничего толком за свою пока что короткую жизнь и не видела.

Когда её спас Сергей Самозваный вместе с, по факту ничего для этого не сделавшим Тавагото, то она восприняла это с великой радостью. Но в отличие от того же черноволосого аптапаро, она не тяготилась своим тяжёлым прошлым и не пыталась задушить свои неприятные воспоминания. Она просто получила свободу, всего лишь.

Тем не менее, такие мелочи, как рассматривать золотые подсвечники и бархатные подушки во дворце или пить странную горячую жидкость розового цвета, были для неё настоящим событием.

И даже сейчас, несясь со всех ног по Второму Кольцу, девочка озиралась по сторонам, и всё никак не могла нарадоваться тем изобилием «штучек», что она видела.

[Мун: …]

Подходя к какому-нибудь прилавку, она тут же обращала внимание… Нет, не на товары, а на посетителей. Все они так отчаянно торговались с купцами, трясся своими кошельками, в то время, как их оппоненты так же безудержно трясли своим товаром, нахваливая его уже чуть ли не божественные свойства, что это походило на какую-то комическую сценку с театральной постановки.

[Торговец: Я тыбе мамай клинусь, я маме этого ягнёнка сиську мял, и её матери, и её тож!]

[Покупатель: Да у вас в Вифре кому-то только сиську не мнут.]

[Торговец: Ай, дорогой, обижаешь.]

Усатый мужчина в небольшой приплюснутой шляпочке торговца, потрясывал перед собой добротным куском бедра ягнёнка. Перед ним, совершенно неодобрительно сложил руки на груди какой-то очень низкий мужичок с большим русым чубом на голове. У покупателя было очень мускулистое, даже бочковатое телосложение, но и сам торговец был довольно полноват – его кожа была смугловатой, а от бровей тоненькой полосочкой тянулись волосы чуть ли не до щёк, что выглядело довольно странно, хоть и в меру эстетично.

[Покупатель: Ты мне лучше скажи, почём вот эта грудка?]

[Торговец: Ой, дарагой, это гусь! Такой гусь был, шо бык, грудь колесом, хвост пистолетом! Я его маме та-а-акую сиську мял!..]

[Покупатель: Да тьфу ты! Какая сиська у гусыни?!]

[Торговец: Уот такая, дарагой!]

Продавец широко раскинул руки, будто пытаясь поймать бушующий сегодня воздух.

[Покупатель: Ну и шутник из тебя…]

[Торговец: Мясо смехом не испортишь.]

[Покупатель: Нашёл выражения… Эххх, давай, заверни мне грудки три.]

[Торговец: Уй, Харай-Барбайрам! Дарагой, может ещё и винограда прихватишь? В Вифре такой растёт, ух! Лозы, бывает, до звёзд достают.]

[Покупатель: Чего?]

[Торговец: Мамой клинусь, дарагой! Один лист, что с моей жены сиська, гаахахахахах!]

[Покупатель: Ну… Показывай свои чудо-ягоды.]

[Торговец: Увот, дарагой, первай свежести.]

[Покупатель: А это что? Муха что ль на них насрала?]

[Торговец: А может и муха. Толковая, видать, муха была.]

[Покупатель: Ну…. Ладно… Две грозди мне отсыпь.]

Девочка оторвалась от прилавка и помчалась дальше. Сегодня она узнала новое интересное слово «сиська», которое продавец произносил уж слишком неприличное и даже надоедающее количество раз.

Значения она, конечно, не знала, но оно и неважно – ей его говорить не надо было.

В этом мире немые были выродками и инвалидами, так что на полном серьёзе придумывать для них целый язык, когда обычные люди «шокают» только так, было странно и никому не нужно.

[Мун: …]

В любом случае, сероволосая девочка уже подлетела к очередной лавочке, но внимание её привлекла не беседа между продавцом и покупателем, а разговор между двумя рыцарями, стоящими неподалёку.

Она в наглую подошла чуть ли не в упор к ним и уставилась на их лица. Тем не менее, она была такой маленькой и неприметной, а стражники, видимо, настолько уставшими, что они её совсем не заметили.