В его синих глазах сверкнуло озорство. Мужчина улыбнулся и, кивнув, осторожно поднялся со своего места и потянул меня за руку, увлекая за собой. Пока кто-то оглашал очередной тост, а зал вновь разразился весёлым, но уже немного пьяным смехом, мы успели выскользнуть на улицу, прикрыть за собой двери и, не заботясь больше о гостях, убежать прочь.

Ушли недалеко, к реке. Это была та самая, что там, у утёса, где мы с Рене оба собирались умирать, только, разумеется, немного дальше. Та местность сейчас тоже ничем не выдавала произошедшего; трещины на земле исчезли, вода уже не была зелёной. Но я так и не рискнула подойти поближе, а Рене, казалось, вообще остерегался того места. Зато на реку теперь смотрел с улыбкой.

Наверное, радовался тому, что в воде нет примесей той зелёной жижи.

…Собственно, их уже нигде не было. Энергонити спрятались глубоко под землю, в том числе и подведённая к швейному цеху. В один миг по всему миру погасли жилы выбивающейся на свободу силы, характеризующейся главным — дисбалансом.

И это было замечательно.

…Энергоснабжение цеху удалось вернуть законным путём, благо, после изгнания Войчика и пропажи всех Истинных с Рене и вовсе не решались спорить, даром, что у него на шее больше не было цепочки с песочными часами. И когда мы приходили в швейный цех и прислушивались к мерному гудению электроэнергии, местной, модифицированной, но всё равно не имеющей ничего общего с теми жилами силы мира, что протекали внизу, признаться, я испытывала в первую очередь спокойствие и довольство.

Мы подошли к самому берегу и остановились у кромки воды. Рене крепко сжал мою руку, и я почувствовала какую-то удивительную невысказанную поддержку от него.

Всё-таки, между нами была не только любовь. Взаимоподдержка, ответственность друг за друга, доверие… И мне стало стыдно, что я столько молчала про новость, несомненно, важную для него не меньше, чем для меня.

— Рене… Мне давно следовало сказать, — я повернулась к нему. — Точнее, как только узнала. Неделю назад, и… Рене, — я вздохнула. — Я жду ребёнка.

Какую-то секунду мы просто смотрели друг другу в глаза, и я с трудом сдерживала себя, чтобы не начать нести всякий бред о том, что это незапланированно, я виновата, не знаю, как это получилось и не имела права молчать. Потом… Потом скажу. Когда он ответит.

А Рене вдруг улыбнулся — так ярко, как только умел только он сам, и выдохнул:

— Мы ждём ребёнка.

И хотя умом я понимала, что странно ждать чего-то другого, мне показалось, будто камень с души свалился.

— Я тебя люблю, — прошептала я, прижимаясь к мужу, застывая в его объятиях.

— А я тебя, — тихо рассмеялся он. — И буду любить нашего ребёнка. И, может, не одного?..

Мы расхохотались в один голос, хотя не было сказано ничего смешного — просто так странно оказалось загадывать далеко в будущее…

— Вместе навсегда? — прошептал Рене совсем тихо.

— Ну, мы не будем жить вечно…

— И это лучшая новость за последний год, — рассмеялся он. — Но навсегда?

— Навсегда, — ответила я. — Навсегда…

И первой поцеловала мужа.

Конец

Больше книг на сайте - Knigoed.net