— Но я подбирала модель именно под обрезки! Если делать это из цельного куска ткани, то расход будет гораздо больше, ведь крой не слишком продуман… Там, должно быть, обрезков бы хватило еще на одну, только на другую модель!

— Об этом мы подумаем позже, — покачала головой я. — Рассчитай, пожалуйста, это. Об экономии в расчетах не задумывайся. Нам важно показать, что это платье — не дешевка из обрезков, а полноценный дорогостоящий продукт… Я ни в коем случае не оскорбляю твой труд — просто понимаю, что может сказать мне владелица модного бутика в надежде сэкономить деньги на оплате и немного занизить стоимость. Или не немного. Ты сделаешь это, Милли?

— К завтрашнему утру все будет готово, госпожа Анна, — твердо промолвила Милли.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Такая скорость очень кстати… Что ж, не стану тебя задерживать. Можешь идти.

Милли кивнула и, взяв расчет, который приносила мне, ускользнула прочь. Я же вновь погрузилась в изучение документов. Меня не покидало ощущение, что я что-то упускаю, вот только что? Деньги у нас какие-никакие, но все-таки были, после выполнения первых заказов была возможность говорить о каком-нибудь подъеме…

Я замерла, осознав, что до этого думала только о том, как пустить вырученную сумму в дело. Но зарплата людям…

— Тамила! — окликнула я. — Тамила, зайди ко мне, пожалуйста!

Женщина явно услышала, но, судя по тому, как долго ко мне шла, она явно все еще злилась. Может быть, считала меня предательницей, что я все-таки выбираю Рене?

Если б она знала, что я никого не выбирала, да и вообще, никого не интересовало мое мнение… И с Рене у меня были не отношения, а так, простая договоренность, попытка таким образом защититься от напастей, которым я даже толком название-то дать не могла…

— Да, госпожа Анна. Вы звали?

— Звала, — кивнула я, взглянув на нее. — Скажи, Тамила. Все это время, с момента гибели Матильды, на какие средства вы жили? Ведь швейный цех едва-едва существовал.

— Мы продолжали выполнять заказы, госпожа Анна, и получали заработную плату. Следующая должна прийти через несколько дней.

Следующая… Следующая! Но ее, скорее всего, не будет, потому что швейный цех сняли с гособеспечения. И хотя мои сотрудницы еще не поняли, что именно им грозит, я осознала: мне придется платить им деньги из получаемого дохода.

Тогда нам не хватит не то что на новые ткани и ремонт, а даже на сами зарплаты! Сотрудниц в швейном цехе было предостаточно, и я понимала, что должна их хотя бы кормить, но чем и как…

— Сколько вам платили?

— Довольно мало, — ответила Тамила, — Мы в основном жили от зарплаты до зарплаты, да и хватало ее только на еду. Но швейный цех предоставлял жилище, и это лучше, чем оказаться без денег под открытым небом…

— Хорошо. Спасибо, — я поднялась со своего места, не в силах больше сидеть.

Мысль о достойной оплате труда забилась в голове с новой силой. Как я могла не предусмотреть этот момент? Понимала же, что людям надо за что-то питаться!

— Госпожа Анна, — удивленно переспросила Тамила, — вы куда?

— Я… Мне по делам надо, — мотнула головой я. — Можете возвращаться к работе. Все в порядке.

Мне скорее надо было не по делам, а к Рене. Я буквально вылетела из кабинета, оставив растерянную Тамилу внутри, сбежала по ступенькам в подвал, заглянула в каждую комнату, но Рене уже не было на месте. Не теряя надежды, я выскочила на улицу — и, к счастью, обнаружила там мужчину, разговаривавшего с кем-то по некому подобию видеосвязи.

Переминаясь с ноги на ногу, я чудом дождалась конца разговора. Рене наконец-то повернулся ко мне и вопросительно изогнул брови.

— Что стряслось?

— Зарплата, — выпалила я. — Мы забыли о том, что людям надо платить зарплату. Раньше это делали по гособеспечению. Но следующего начисления не будет! Я не сомневаюсь, что Войчик об этом позаботился.

— Ты хочешь сказать. — мрачно поинтересовался Рене, — что все это время они получали зарплату из госбюджета? Все эти несколько лет?

Я кивнула.

— И никого не волновало, что этот цех ничего не делает?

— Это сейчас неважно! — воскликнула я. — Понимаешь, они останутся без средств существования. Даже без еды! Что делать-то? Я не могу попросить их поголодать несколько месяцев. И зарплату платить мне тоже нечем. Мне и в голову не приходило…

— Да, — кивнул Рене. — Мне такая наглость тоже в голову не приходила…

Он тяжело вздохнул.

— Но что мне делать?!

— Не переживай, — Рене обнял меня за плечи, притягивая к себе. — Все будет хорошо. Решу я твою проблему с зарплатой…

— Но как?!

— Решу, — твердо промолвил он. — А как — уже не имеет значения. Но, думаю, тут еще есть с чем разбираться. Не нравится мне, как все закрутилось в этом цехе…

— Это не то, о чем сейчас надо думать, — сердито возразила я.

— Боюсь, — покачал головой Рене, — именно об этом думать и надо.