Пентаграмма под ногами Матильды заискрила. Она стала несколько плотнее и уже почти не просвечивалась, больше напоминая живого человека, а не призрака, вытащенного из другого мира. И я, присмотревшись к знаку на мраморном полу, наконец-то понял, как именно они сумели её сохранить.

Человек сохраняется в том, с чем он чаще всего взаимодействовал. Марго так долго тянула за энергетические нити, что оставила там слишком много от себя. А Истинным хватило ума воспользоваться естественным средоточием энергонитей, чтобы попытаться её оживить.

Первым моим желанием было разрушить её, броситься на неё, чтобы сжать призрачное горло собственными руками. Однако, Матильда — ключ.

Противный, вызывающий раздражение и желание поскорее забыть о её существовании, но ключ. Если я пойму, как они умудрились вытащить её из энергонити, и вытащу из неё информацию, которая позволяла ей столько лет творить свои злодейства, то, возможно, мне удастся решить все проблемы быстрее.

— И разве ты не рад меня видеть? — протянула Матильда.

— Рад, — я растянул губы в притворной улыбке и протянул ей руку. — Может быть, согласишься хотя бы потанцевать со мной, раз уж ты здесь?

Она с легким недоверием сжала мою ладонь и позволила выдернуть себя из пентаграммы. Запоздало разжала пальцы, но было уже поздно; магия, удерживавшая пентаграмму, рассыпалась, утекая в энергонить. Матильда так и осталась в состоянии почти материального признака.

— А теперь, — проронил я, отпуская её ладонь, — вернемся к насущным вопросам: кем из вас мне следует залатать дыры, которые возникли по её возвращению?

Истинные молчали. По залу прошел тихий гул.

Я снял с шеи цепочку с песочными часами. Те гудели у меня на ладони в предвкушении колдовства. Чувствовали, должно быть, что собираюсь использовать их по назначению, и были готовы прямо сейчас восстанавливать равновесие. Я впервые почувствовал нечто большее, чем просто энергетику, ощутил в нервном зуде предвкушение и ненависть. Как будто этот мир ненавидел собственных божеств, созданных для поддержания баланса, а не для разрушения всего живого.

— Кажется, — проронил я, — вы не слишком спешите отдавать свои жизни за этот призрак? Как же! А мне казалось, её советы достаточно ценны.

Матильда, дразнясь, опустила холодную ладонь мне на плечо, погладила по руке, будто пытаясь успокоить. Я сделал вид, что ничего не чувствую, хотя было неприятно.

Вся любовь, которая была во мне по отношению к Матильде, давно уже успела выгореть, превратиться в пепелище. На её место пришли ненависть, раздражение, отвращение, целый спектр негативных эмоций, о существовании которых Матильда могла лишь строить догадки. Сейчас она провоцировала нарочно…

Но она была неживая. Я понимал, что это лишь концентрация её воспоминаний. Затерявшихся среди энергетических нитей. Она — не настоящая, и всё, что меня интересует — это то, как именно им удалось вытащить энергетику и заключить её в телесную форму.

Я мог предположить, что Истинные подпитывались энергетическими нитями, вместо этого оставляя внутри серьезные части собственного естества, но даже не предполагал, что это настолько далеко зашло.

Часы на моей ладони едва не подпрыгивали. Воздух переполнился магией; я же вернулся к пентаграмме и презрительно скривил губы.

— Сегодня вы открыли очередную дыру в балансе, но не спешите её исправлять? Хорошо. Думаю, в качестве платы сойдет и это место. А вам придется заняться делом. Может быть, там, среди обычных людей, разыскивая аномалии, вы немного лучше послужите миру?

Пространство всколыхнулось. Я подбросил песочные часы на ладони, и время вокруг заспешило вперед, превращая мраморный пол под ногами в прах, вытаскивая энергию из стремительно стареющего здания, которое долгое время было Обителью истинных. Энергии, содержавшейся в нем, было достаточно, чтобы восполнить дыру, созданную возвращением Матильды, хоть она и казалась другой по структуре.

Я увидел, как вспыхнул первый портал, унося за собой нескольких Истинных. Кто-то с визгом бросился прочь. Обитель стремительно уменьшалась, где-то вдалеке слышался грохот.

Место, куда Истинные убежали тысячи лет назад, рассчитывая просто издалека править всем миром, рушилось так быстро, будто никогда не было ни прочным, ни незыблемым.

…Всё закончилось быстрее, чем я предполагал. Пять минут — и Истинных здесь не осталось и вовсе. Они спасались бегством с помощью порталов, всё вокруг обращалось прахом, и теперь у меня под ногами остался лишь клочок метр на метр. Рядом красовался последний из порталов, тот, что вёл в Канцелярию, и я знал, что когда уйду, Время уничтожит остатки этого места, даже воспоминания о нём.

— А ведь здесь было красиво, — отметила Матильда.

— Было, — не стал спорить я. — А теперь наш мир продержится ещё несколько месяцев, ну, и ты немножко поживешь. Чудесно, не так ли?

— Ты зря их наказал.

— Не зря, — равнодушно ответил я. — Им будет полезно.