— Матильда просто приносила мне портреты людей, которые я должен был перенести на куклы, — покачал головой мужчина. — Ничего необычного. Это была работа на заказ, тонкая, почти ювелирная работа… Потом я отдавал сделанное — и ждал, пока ко мне обратятся ещё раз

— И всё?

— И всё, — кивнул он.

Анна забарабанила пальцами по поверхности стола. Она, как и я, сейчас испытывала острое разочарование. Мы искренне верили, что кукольник может знать что-то особенное, и теперь сталкиваться с полным непониманием ситуации было до боли обидно.

Однако, Анна сдаваться не собиралась.

— Хорошо, — решительно промолвила она. — Значит, вы утверждаете, что изготавливали своих кукол точно также, как сделали бы для любого другого заказчика, если б он попросил портретную?

— Именно, — кивнул кукольник.

— Вы помните технологию? Можете её воссоздать?

— Материалы…

— Если мы предоставим материалы и нужное оборудование?

— Конечно, — кивнул он. — Смогу… Но…

— Как вас зовут?

Мужчина замер. Он, кажется, не понимал, с чего б это Анне так внезапно спрашивать его имя. Однако, она смотрела ему в глаза, так легко и неотрывно, словно это не было для неё ни испытанием, ни хоть сколько-нибудь трудной задачей.

— Меня? — удивленно переспросил он. — А разве это важно?

— Конечно важно, — кивнула Анна. — Я же должна понимать, как зовут человека, которого я беру на работу.

— Берете? На работу?

— Да, — легко ответила она. — Я беру вас на работу. Я же сказала, что если вы ответите на вопрос о куклах честно, то получите возможность делать их вновь за умеренную плату. Я предлагаю вам присоединиться к моей команде. Может быть, в процессе заодно вспомните что-то.

— Но…

— Так как вас зовут?

Кажется, мужчина совсем растерялся. А потом тихо промолвил:

— Ивар.

— Ивар. Отлично, — кивнула она. — Собирайтесь, Ивар. Берите самое необходимое. Сегодня мы с вами поедем в швейный цех. Посмотрите, что надо для нового места работы.

Он как-то рассеянно кивнул, потом встал, позабыв о своём чае, и поплелся в другую комнату. Кажется, отправился собирать вещи.

— Ты всерьез планируешь с ним работать? — спросил я, глядя на девушку.

Она кивнула.

— Мне надо цех вытаскивать, — ответила со всей серьезностью. — А сделать это отнюдь не так просто, как может показаться. В общем-то… Я надеюсь, что куклы эти можно будет хорошо продать. А тебе будет польза — посмотришь, как он это делал, узнаешь заодно, знакомы ли с ним мои работницы из швейного цеха, все дела…

— Хм.

— Да. Сплошная выгода, — легко улыбнулась Анна. — Я надеюсь, ты не против моего маленького самоуправства? Он ведь ничего не знает. Его память в другом. В куклах. Может, вернется к работе, оживет и заговорит. Или Матильда твоя…

— Не моя она, — скривился я. — Нет, не против. Ты замечательно придумала, Анна, — я потянулся к ней за поцелуем, но вовремя остановил себя, вспомнив, что сейчас нам точно не до нежностей. — Вряд ли мне бы удалось его разговорить.

Анна только легко пожала плечами, словно не принимая похвалу на свой счет. И подмигнула мне, перехватив внимательный взгляд.

…Потрясающая.

Был бы ещё я нормальным — женился бы сразу.

То, что Анна нравилась кукольнику куда больше, чем я, было понятно с самого начала. Меня он опасался, косился так, словно я обещал его убить, хотя на самом деле до серьезных угроз мы так и не дошли. Я попробовал возражать, когда Анна решила выделить ему место в общежитии и планировала наладить производство кукол, но, напоровшись на её решительный взгляд, сдался.

— Хорошо, — вздохнув, промолвил я. — Если ты действительно уверена в том, что делаешь…

Анна была уверена. Посетившая её идея попробовать восстановить производство кукол не сказать что очень меня вдохновляла, но ни одного разумного аргумента, не считая не слишком-то действенной фразы «мне всё это не нравится» у меня не было, потому пришлось просто смириться. Тем более, Анна действительно не сомневалась ни минуты в принятом решении и собиралась его отвоёвывать.

Для сражения ни у кого из нас явно не осталось сил.

В результате кукольника в общежитие она повела одна. Я понимал, что как только переступлю порог комнаты, как Матильда сразу же вырвется из контура и устроит очередное цирковое представление, потому, пытаясь выкроить себе ещё несколько секунд спокойствия, направился в сам швейный цех.

Там было темно и пусто. Наверное, все уже разошлись, да и работы для большинства сотрудниц пока не находилось — ведь не осталось ни тканей, ни денег, чтобы эти самые ткани приобрести. Я медленно пересек коридор и хотел было повернуть обратно, но услышал тихий шорох, доносившийся откуда-то из подвальных перемещений.